Он не ответил. И, кажется, даже не удивился. Просто сидел и попыхивал трубкой. А поскольку он молчал, Маше снова пришлось заговорить и развивать предыдущую свою мысль.
Он как бы даже снисходительно слушал ее сбивчивый женский бред о том, как и что она не сможет для него сделать. Он лучше нее понимал, что если только она допустит для себя возможность противоположного, то значит допустит возможность своего женского счастья. Не могла же она, в конце концов, собственноручно поколебать равновесное состояние своей души, которого ей удалось обрести, примирившись с мыслью, что вся ее жизнь это борьба и страдание. Признание собственной слабости для женщины – худшая зараза.
– Ты только не подумай, что это изза нездорового тщеславия или потому что я такого уж высокого мнения о своей профессии и работе на телевидении… – добавила Маша. Всетаки ей не хотелось, чтобы в результате он счел ее законченной дурой. – Конечно, я безумно люблю свою работу, но это не значит, что я синий чулок… Хотя и это неважно… В общем, я уверена, что конце концов ты бы просто сам от меня устал, и я была бы тебе в тягость, как теперь Оксана…
Маша демонстративно вздохнула. Пусть думает о ней, что хочет.
– Это все? – поинтересовался он, внимательно разглядывая Машу своими большими добрыми глазами.
Ей захотелось броситься к нему в объятия, но вместо этого она проворчала:
– Нет, не все… Кстати, скажи, почему у вас с Оксаной нет детей? С ее стороны это, кажется, было не слишком мудро.
– Дело не в ней, – спокойно ответил он. – Думаю, ты понимаешь, что не такто просто заиметь ребенка от мужчины, который почти не появляется дома.
– Но ведь ты говорил, что она повсюду следовала за тобой. Из гарнизона в гарнизон…
– Так и есть. Но ято находился то в поле, то на ученьях.
– А где она сейчас? – спросила Маша.
– В Минеральных Водах.
Вот как. Значит там, где они впервые увидели друг друга.
– Очень хорошо, – покраснев, сказала Маша. – Я хочу, чтобы ты знал: я не собираюсь еще раз ломать свою жизнь. С меня и прошлых впечатлений довольно. Я ничего не собираюсь менять в своей жизни и не пытаться стать другой. Да я и не смогу стать другой, если это требует от меня человек, который меня не понимает…
Он улыбнулся.
– На самом деле ты совсем не такая, какой хочешь быть. Ты гораздо лучше.
Она снова хотела возразить, но на этот раз он решительно ее остановил.
– Я тебя выслушал. Теперь, пожалуйста, послушай меня. – Он нежно взял ее руку в свои ладони и бережно погладил. – Я хорошо понял, мне нельзя даже намекать о том, чтобы мы были вместе. Иначе ты просто сбежишь. Если мне потребуется проникнуть в твою жизнь, я должен соблюдать величайшую осторожность. Как разведчик в тылу противника.
– Ты