– И тебя не напрягает то, что ты пойдёшь одна?
– Нет, – пожала дочь плечами, – ты же тоже так делала, пока мы не начали ходить вместе. Тебя же не напрягало, когда ты ходила одна.
– Да, Янина тоже не любит ужасы, Арчибальду некогда было особо ходить по кинотеатрам из-за множества репетиций и концертов, а Слава… Слава, как он сам говорил, сильно впечатлительный. Ему потом эти ужасы сниться будут. Пару раз мы с его сестрой умудрились затащить на такой фильм, но он каждый раз вздрагивал или вообще закрывал глаза, – со смешком рассказала тайну биологического отца дочери.
– Слабак! Зато, как эти самые ужасы вытворять…
– Рыбка, ты о чём?, – с беспокойством спросила Арина.
– Ну, – Саша замялась, – он же гадости говорит, подлянки тебе устраивает. То умудрялся трубки не брать, когда я была у него в гостях, а ты звонила узнать о планах на моё возращение домой. То вернёт меня с температурой, то с отравлением. А ещё я помню, как он начал бить тебя, когда я была совсем мелкой, и сидела тогда у тебя на руках, и ты закрывала меня собой.
– Ох, рыбка!, – мать встала со своего стула, обошла стол и приобняла дочь за плечи. – Мне очень-очень жаль, что тебе пришлось это пережить, и ты помнишь такие жуткие подробности нашей совместной жизни со Славой. Прости меня, пожалуйста, это моя вина.
Дочь приобняла мать за талию, положив голову ей на живот.
– Мам, здесь нет твоей вины. Просто бабушка и дедушка не воспитали из него достойного человека. Его и человеком-то называть нельзя после такого. Поэтому я не хочу бывать у него в гостях. В особенности, у Медузы-горгоны с её спиногрызами.
– Рыбка, нельзя обзывать никого и никогда. Даже, если они этого заслуживают. Эта плохая привычка, и я тебя так не воспитывала.
– Да знаю, ма, знаю. Но они мерзкие людишки. Пускай ты не идеальная, может, была для него никудышной женой и матерью его ребёнка, но никто не заслуживает такого отношения к себе. В особенности в присутствии детей или каких-то третьих лиц. Для меня ты – замечательная мама. Ты заботишься обо мне, помогаешь, когда необходима, при этом даёшь совершать ошибки, не ругаешь за них, а помогаешь учиться на них и делать выводы. Ты – хороший начальник, раз твои девочки до сих пор не подали заявление о переводе в другой отдел или об увольнении. Ты – хорошая подруга. Я смотрю на вас с тётей Яниной, вижу, как вы общаетесь обо всём на свете, и никогда серьёзно не ругаетесь. Ты – хороший человек, ма, а они – нет. Одним словом, сосиски.
– О-о-о, рыбка! Спасибо за такие тёплые слова, – Арина украдкой стёрла подступающие слёзы.
– Ну, всё-всё, заканчиваем с телячьими нежностями. И нечего сырость разводить, а то сейчас соседей снизу затопим, – погладив маму по спине, произнесла Саша. – А потом хочу ещё заскочить в гости к Грине с тётей Яниной. Попрошу помощи с одной пользовательской штукой.
– Хорошо, передавай от меня привет им. С девочками не хочешь у нас посидеть?
– Не, ма, мы лучше погуляем, пока погода адекватная. Вот будет