В порыве эмоций я наклоняюсь и прижимаюсь к его груди, зарываясь руками в песок по обе стороны от его лица. Зор не моргает, оставаясь похожим на бледную скульптуру. Даже не знаю, смотрит ли он на меня или на ночное небо. Я наклоняюсь и с нежностью, граничащей с отчаянием, приникаю к его губам. Это легкий, краткий поцелуй. Но в нем было каждое слово, которое я не могла ему сказать. На мгновение я почувствовала, как его похолодевшие губы раздвинулись в унисон с моими. Соединение длилось всего несколько секунд. Но этого хватило, чтобы запечатать пустоту неуверенности в груди, которая оставалась во мне весь этот год после того, как он впервые поцеловал меня. Теперь я точно знала, что если бы мы не были пойманы в ловушку этого жизненного сценария. Не жили бы в этом темном мире, – мы были бы вместе. Всегда. Не как друзья, а как то, чего мы оба так желали. И только сейчас признались друг другу в этом мимолетном поцелуе.
Внезапно в разделяемую нами реальность грубо вторглись. Сол вцепился в мое плечо тисками, оттолкнув меня в сторону с холодным безразличием.
То, что произошло дальше, было кошмаром. Жуткая картина навсегда останется в моей памяти. Выражение полной готовности на лице Зорана, когда Сол взмахнул пистолетом. Стремительность, с которой он извернул его, нанеся сокрушительный удар в висок Зорана.
В звенящей тишине раздался мой бессвязный крик. Зор рухнул, не двигаясь больше. Алая смесь, заливающая его лицо, составляла невообразимый контраст с его некогда благодушным выражением.
Крепкие руки схватили меня, оттаскивая от места. Пока Сол тащил меня к машине, мои глаза не отрывались от неподвижной фигуры друга, который рисковал своей жизнью ради меня. Друга, которого я полюбила.
– Было бы куда лучше, если бы он пристрелил тебя, когда у него был шанс. – Сол склонился к моему уху, его сигаретный перегар ударил мне в нос. – Там, куда тебя сошлют, куколка, дурнее, чем в преисподней. В следующий раз выбирай себе парней посерьезнее. Этот был настолько убог, его хотелось пристрелить на месте. Мертвый пес лучше, чем бракованный, который не может ни лаять, ни охранять. Как думаешь?
Дюномобиль стартует, и деревня остается далеко позади. Я не замечаю, как быстро Зета становится маленькой точкой на горизонте ночной пустыни. Я ничего не замечаю сквозь слезы и пелену безнадежности, с которой я навсегда покинула свой дом. Ночь морозная, кромешная тьма, и только пара желтых фар освещает путь в далекую неизвестность.
Очнувшись от укачивающей дремоты, я слышу тихий грудной баритон человека, находящегося где-то поблизости. Мои глаза остаются прикрытыми, а дыхание ровным, я симулирую сон, в котором больше не пребываю.
– Что скажешь, Сол? Есть у девки шансы выжить в ИСА? – вопрошает голос. По мере того как вопрос проникает в мое сознание, сердце замирает в знакомом ритме страха и напряжения.
Ответ Сола оставляет горький вакуум в пространстве между гулким тарахтением автомобиля: –