Прошло, должно быть, около получаса, но путники были наверняка еще очень далеко от заветной мельницы, как вдруг позади них послышался отчетливый топот копыт и голоса, а вскоре телегу догнали двое всадников. Ехавший вторым держал в руке почти такой же фонарь, как тот, которым пытался освещать дорогу молодой возчик.
– Куда держишь путь, добрый человек? – окликнул один из них, обращаясь к Тимоти.
– В Ноттингем, – отозвался юноша, останавливая мерина и кланяясь, ибо даже в дождливой мгле сумел рассмотреть всадника и понял, что перед ним рыцарь. – То есть пока что нам надобно в селение, что под Ноттингемом, как же его?.. Мы хотим остановиться на мельнице.
– И я еду в Ноттингем, – всадник поправил капюшон плаща, с которого струями стекала вода, и лучше вгляделся в склонившегося перед ним парня. – Но и нам с моим слугой не помешало бы заночевать в тепле. Что там за село и что за мельница?
В этот момент мать Тимоти решила вмешаться в разговор. Она вновь высунулась из-под навеса и проговорила по-английски (ибо всадник обратился к ее сыну именно на этом языке), стараясь, однако, использовать норманнские обращения, чтобы путник, не дай Бог, не обиделся:
– Бог вам в помощь, мессир рыцарь! Не обессудьте, мой сын плохо знает эту дорогу, а вот я ее знаю. Селение называется Бенксли, оно в шестнадцати с половиной милях от Ноттингема, а мельница принадлежит вольному крестьянину[10] по имени Кристиан Кей. Мы хотим попросить у него приюта, во-первых, потому что места в его доме достаточно, а во-вторых, нам нужна помощь: мы везем маленьких детишек и покойницу.
– Покойницу? – всадник перекрестился, и то же самое сделал его слуга, закутанный в такой же плащ с капюшоном. – Господи помилуй, да что же такое приключилось, что у вас в повозке оказалась покойница, да вдобавок еще и дети?
Женщина, в свою очередь, сотворила крестное знамение:
– Мы подобрали бедняжку по дороге, мессир. Куда шла и как оказалась на этой дороге одна, она так сказать и не сумела. Но была на сносях, вот и родила прямо в нашей телеге. Слава богу, мне удалось, как надо, принять роды, я-то в этом понимаю, хоть и не повитуха, а кормилица. Только вот, разрешившись от бремени, бедная женщина тут же и отправила свою душу к Господу. Хорошо еще, что моей младшенькой дочурке два годочка, я ее еще кормлю грудью, молока много, хоть на двоих, хоть на троих хватит! Только теперь вот мы со старшим сыном не знаем, что нам делать… Не каждый ведь день принимаешь роды посреди проезжей дороги!
В подтверждение пространного рассказа кормилицы из-под навеса почти тотчас послышался тихий писк.
– Вы сделали доброе дело! – рыцарь вновь отряхнул свой капюшон и плотнее надвинул его на голову. – И я хочу помочь вам. Женщина, как зовут тебя и твоего сына и откуда вы сами?
– Я Флориана Тайлер, – с готовностью отозвалась кормилица. – Сына зовут Тимоти Тайлер. Это первого моего мужа, Лоренса, сыночек, Лоренс давно уж умер. А доченька