В комнату вошла мать, не дав этому вихрю мыслей сложиться в упорядоченное умозаключение. На какое-то время Маргарет пришлось забыть о том, что было сделано и сказано в течение дня. Она покорно слушала брюзжание Диксон по поводу одеяла, сожженного при глажке. Затем последовал рассказ о Сьюзен Лайтфут, которую видели в шляпке с искусственными цветами, что служило верным доказательством ее тщеславного и легкомысленного характера. Мистер Хейл пил чай в задумчивом молчании. Маргарет тоже не произнесла ни слова. Она удивлялась, что ее родители оказались такими равнодушными к посетившему их гостю и ни разу за вечер не упомянули его имени. Она забыла, что мистер Леннокс не признавался им в любви.
После чая мистер Хейл встал из-за стола и, опершись локтем на каминную полку, устало склонил голову на руку. Размышляя о чем-то своем, он время от времени тяжело вздыхал и хмурился. Миссис Хейл и Диксон ушли в гардеробную комнату, чтобы выбрать несколько зимних вещей для деревенской бедноты. Маргарет занялась рукоделием своей матери, содрогаясь при мысли о долгом и скучном вечере. Ей хотелось быстрее подняться в свою комнату, чтобы вновь обдумать события дня.
– Маргарет! – воскликнул мистер Хейл таким отчаянным голосом, что заставил дочь вскочить на ноги. – Насколько эта вышивка важна? Ты не могла бы отложить ее и пройти в мой кабинет? Я хочу обсудить с тобой один очень серьезный вопрос.
«Один очень серьезный вопрос». Мистер Леннокс не имел возможности поговорить с ее отцом с глазу на глаз после полученного от Маргарет отказа. Так о чем тогда могла идти речь? Девушка чувствовала вину и стыд оттого, что, несмотря на свой возраст, оказалась не готовой к мысли о браке. К тому же она не знала, как отец отнесется к ее решению отклонить предложение мистера Леннокса. Однако Маргарет уже догадывалась – а позже это подтвердилось, – что отец хотел обсудить с ней нечто другое. Пока дочь терялась в догадках, он предложил ей сесть рядом с ним у камина, поворошил угли и снял нагар со свечей. Очевидно, мистер Хейл никак не мог настроиться на разговор. Затем, вздохнув пару раз, он с судорожной гримасой на лице произнес:
– Маргарет, я вынужден покинуть Хелстон.
– Покинуть Хелстон? Но, папа, почему?
Отец не отвечал минуту или две. В нервозной и смущенной манере он перебирал какие-то бумаги на столе, несколько раз открывал рот, намереваясь что-то сказать, но снова сжимал губы, как будто ему не хватало храбрости для продолжения разговора. При виде такой нерешительности, которая причиняла отцу еще больше страданий, Маргарет приступила к обстоятельным расспросам:
– Дорогой папа, объясните мне, почему вы должны уехать из Хелстона!
Он поднял голову, посмотрел на нее и с притворным спокойствием ответил:
– Потому что я больше не могу быть