– Конечно, если ваш отказ столь решителен и если наша беседа оказалась такой неприятной для вас, нам лучше забыть о ней навсегда. В теории это красиво и легко – предать забвению чувства, принесшие боль. Однако на практике, по крайней мере для меня, такая идея неосуществима.
– Вы рассердились, – печально произнесла она. – Не знаю, чем могу помочь.
Маргарет выглядела такой огорченной, что мистер Леннокс, одолев свою обиду, ответил ей чуть веселее, хотя и достаточно резко:
– Вы должны понять, что мое разочарование – это не просто горечь легкомысленного возлюбленного, а человека, вообще не предрасположенного к романтике, пусть и несколько многословного, как говорят обо мне некоторые люди. Силой страсти я был выведен из круга обычных привычек… Ладно, мы договорились, что больше не будем обсуждать эту тему. Но, выражая свои глубокие потаенные чувства, я получил отказ и был отвержен. Мне остается лишь презирать себя за собственную глупость. Перспективный адвокат задумался о браке!
Она ничего не ответила. Тон Генри Леннокса начал раздражать ее. В памяти Маргарет вдруг ожили все разногласия, которые отталкивали ее от него, хотя он был приятным мужчиной, хорошим другом и лучше остальных относился к ней в особняке на Харли-стрит. Она сожалела, что огорчила его. Однако к этим чувствам теперь добавился оттенок презрения. Уголки ее красивых губ изогнулись в надменной усмешке.
Они прошли по узкой дорожке и, обойдя сад, вернулись к мистеру Хейлу, о котором успели забыть. Он все еще держал в руке грушу и аккуратно снимал ножом кожуру. Тонкая, как фольга, полоска вот-вот должна была упасть вниз. Похоже, он наслаждался этим неторопливым процессом. Маргарет вспомнила историю о восточном царе, который по велению мага сунул голову в ведро с водой, а когда вытащил ее, то оказалось, что прошло много лет и его жизнь уже закончилась.
Она чувствовала себя настолько расстроенной, что не стала испытывать свое самообладание и присоединяться к тривиальной беседе между ее отцом и мистером Ленноксом. Печальная и не расположенная к разговорам, девушка с нетерпением ожидала отъезда их гостя, мечтая затем отдохнуть и подумать о том, что произошло на садовой дорожке около четверти часа назад. Генри тоже не терпелось уйти, и несколько минут беседы, кажущейся беспечной и легкой, потребовали от него больших усилий. Но то была жертва, которую он должен был принести своему униженному тщеславию. Время от времени он посматривал на печальное лицо Маргарет и думал: «Нет! Я не так безразличен ей, как она говорит. Я не перестану надеяться».
Все эти пятнадцать минут мистер Леннокс с мягким сарказмом сравнивал лондонскую суету с тихой жизнью в сельской глубинке. Боясь критики в свой адрес, он тщательно подбирал слова и тем самым озадачил мистера Хейла. На свадьбе Эдит его гость был совершенно другим – настоящим светским мужчиной, более легким и остроумным, в чем-то по своей натуре противоположным приходскому священнику. Поэтому все трое испытали облегчение,