* *

      Вылазка в город в компании Криспа всегда была настоящим приключением. Он сказал, что этот поход только для мальчиков, мать надулась, а я спросил, могут ли к нам присоединиться Аникет и Берилл. Большинство консулов не захотели бы, чтобы их видели в сопровождении учителей-вольноотпущенников греческого происхождения, но не Крисп. С собой мы взяли только котомки с едой, подушки на скамьи и панамы. И еще Крисп раздал нам мешочки с деньгами, чтобы мы могли делать ставки.

      – Это мой вам подарок. Я праздную… кое-что! Всегда есть что отпраздновать, главное – уметь это увидеть, – подмигнул он нам.

      «Всегда есть что отпраздновать, главное уметь это увидеть».

      Мне показалось, что это неплохой девиз, помогающий принять жизнь в любых ее проявлениях.

      – А теперь, коль скоро нас четверо, думаю, будет логично, если мы сделаем ставки не скопом, а каждый на свою команду. Так один из нас точно выиграет.

      В этот момент Крисп был похож на азартного мальчишку ничуть не старше меня. Я тогда еще подумал: «Вот ведь, вроде мужчина в возрасте, а как молодо выглядит».

      У Криспа были непослушные вьющиеся волосы, жестикуляция слишком энергичная для солидных лет, а лицо… Издалека его легко было спутать с молодым, и только подойдя ближе, удавалось разглядеть морщины и мешки под глазами. Думаю, он сумел сохранить юность внутри себя – как факел, что горит в глубокой пещере.

      Мне тогда стало интересно, отчего человек остается молодым и что отдает его в лапы старости? И еще: какая участь ждет меня? Смогу ли я сделать хоть что-то, чтобы на нее, на эту старость, повлиять?

      Мы переправились через Тибр; до цирка было далеко, но я уже слышал гул толпы, нараставший по мере нашего приближения. Сначала он напоминал жужжание осиного роя, потом стал похож на грохот водопада, а под конец я, не имея опыта, вообразил, что именно это слышит человек во время землетрясения. Мы свернули за угол и тут же оказались в подобной бурлящим волнам толпе. Крисп взял меня за одну руку, Аникет – за другую, и мы, не особо умело лавируя, дошли до ближайших к беговым дорожкам мест, выделенных для сенаторов. Прежде чем сесть, Крисп устроил целое шоу, расправляя свою тогу с сенаторской каймой.

      – В случае если кому-то вздумается нас потеснить, придется напомнить ему, что у консула есть привилегии и он волен приводить гостей по своему желанию. А один из моих гостей – потомок божественного Августа, тут-то они и заткнутся.

      Я смотрел на Криспа и видел, что ему доставляет удовольствие наш разговор. Он озорничал, как мальчишка, и точно хотел, чтобы нас услышали все, кто был рядом. Благодаря его статусу мы смогли занять места в первом ряду и с лучшим видом на беговые дорожки. Крисп выбрал секцию возле первого, наиболее опасного поворота, ближе к Триумфальной арке, – это был самый рискованный отрезок в забеге колесниц. Я уже видел Большой цирк с балкона императорского дворца, но оказаться здесь – совсем другое дело. Размеры Большого цирка в реальности просто поражали воображение. Храм с крытой императорской трибуной были далеко слева от нас, ближе к старту забега. Египетский обелиск, тот,