Вот только судить его не получалось. Поймать с поличным и выставить проходимцем – не получалось. Когда на одной из передач пошутили про фонограмму, он поднялся, обесточил студию и вышел на улицу. Чтобы спеть. Благо операторы быстро сообразили, что продолжить съемки вне здания будет эпично. И, о да, было. Диа всегда мог отшвырнуть микрофон в сторону и спеть так, чтобы у вольного или невольного слушателя все сомнения стекли мурашками через позвоночник. Музыка не пререкается и не терпит возражений. Музыка не лжет и не оправдывает. Музыка древнее и современнее всего на свете. В музыке не сомневаются, она – последний аргумент. Во все времена планетой правили голоса: диктаторов и спасителей, монстров и творцов. Континент еще не знал, к кому из них относится Диа. Но хотел узнать. И, замерев, вслушивался.
Говорят, он ведет себя как наемный самоубийца: секс, наркотики, любые другие сумасшествия. Он одевается броско, нахально, вызывающе. К сожалению, не только на сцене. То кричащие цвета, меха, блестки, то черные байкерские куртки и потрепанные «гады». Кажется, ему плевать на моду ровно так же, как на политику. Вот только когда политики появляются на фото со своей дачи, где они, стремясь быть ближе к молодежи, напяливают на себя именно ту футболку, которую он невзначай прорекламировал, Диа смеется. Поклонники и поклонницы, строча один за другим комментарии в соцсетях под новым видео, силятся расслышать в этом смехе нотки фальши или истины, узнать, каков Диа настоящий, где обрывается шлейф сценического образа и начинается человек. Им кажется, они начинают догадываться. Может ли быть только образ? Без человека.
За три года – да, так говорят – у него появилось столько денег, что он в состоянии купить всё и всех. А вот его купить не получается уже ни у кого. И те, кто журил его за беспорядочные связи, начинают жалеть, что не вошли в их число. Самые суеверные поговаривают еще, что он продал душу дьяволу или какому-нибудь богу, который допускает подобное существо к жизни. Или развлекается, выпустив в мир такое биологическое оружие, чтобы поглядеть, как оно там будет.
Но, как можно догадаться, это только часть истории. Для кого-то такая высота – пик славы. Для него – верхушка айсберга. Жизнь Диа – куда больше, чем бытие эскортной блондинкой для элиты на красной дорожке, куда противоречивее, чем Пигмалион и Галатея в одном лице. Он намного лучше. Или хуже. Черт его разберет, если бы он хоть что-то рассказывал, кроме разнящихся от интервью к интервью показаний.
Если бы.
К сожалению, до правды Диа не снисходил. Он, казалось, ничуть не дорожил своим троном, а репутацию