– Когда будет известен N.?
– Завтра.
Я посмотрел на К.
– Это уже точно?
– Ничего нельзя сказать точно, когда дело касается тех, о ком никто не знает ничего. Но как бы там ни было ходят подобные слухи. Смуту необходимо преодолеть как можно быстрее.
– Но кто источник этих слухов?
– Сложно определить его теперь.
– Где обитают закулисные лобби, те, о ком никто ничего не знает?
– Мы не смогли это выяснить.
– А пытались?
– Ну… – по его лицу я мог сразу определить, что нет, не пытались.
– Может быть кончина депутата Ларионова была как-то с этим связана?
– Если честно, мне ничего об этом неизвестно. Вам следует спросить либо господина Кошкина, либо вашего однопартийца.
– Стало быть, Ларионов был либералом?
– Именно.
– От чего он умер?
– От того же самого, что и все остальные.
– Кто это, «все остальные»?
– Их было много, всех и не упомнить.
– От чего… – я запнулся, ибо внезапно меня озарила догадка, – уж не от этого ли все они умерли? – я кивнул на стакан с вином.
– Именно от этого. От чего же еще? Но мы не можем прекратить, да и зачем? Мы должны быть близки русскому народу.
– Стало быть, и экс-президент умер от того же самого?
– Конечно.
– А версия о пневмонии просто прикрытие, – произнес я утвердительно.
– Да, прикрытие, но не в России, а за рубежом. Русский народ, конечно, знает, как все было. С чего бы ему не знать? Это, можно сказать, происходило на его глазах!
– И вы думаете, народ уважает все, что здесь творится?
– В какой-то степени да, уважает. Мы заранее предполагали возможное недоверие к законам, которые мы примем, и придумали эту уловку с алкоголем; она не имела и не имеет особенного результата в доверии к законам, однако помогает нам здесь удержаться. По вашему лицу я вижу, что вы снова хотите возразить, высказаться в пользу нравственной политики, но это только подтверждает вашу неопытность. Я в Думе уже пять лет и за это время осознал, что политика и мораль несовместимы.
– Почему вы пришли к подобному заключению? Что мешает соединить эти два направления?
– Как же… разве вы не знаете? Некоторые депутаты… я подчеркиваю, не все, но некоторые, с трудом разбирают буквы, почти не умеют читать и писать!
– Но… почему депутаты выбирают в свои ряды именно таких людей? И они ли выбирают? Да, Кошкин говорил мне, что именно они, именно депутаты, однако из ваших слов и некоторого волнения я могу заключить, что Дума находится