История как символ. Философские заметки. Андрей из Лёвино

постижение «нового», мы с необходимостью должны признать, что если вечность дана во времени как текучее множество, то новым может быть только само это множество, данное по раздельности. Вечность сама по себе не содержит нового, как чего-то различного: она есть всегда и «старое», и «новое» как нечто единое. Новое, т. о. есть свойство «многого» (материи), а не единого самого по себе и, следовательно, постигая различные формы проявления духовного, мы, тем самым, постигаем сущее, но как единое во множественном. Эти означает, что вертикальный срез ствола истории предстаёт перед нами единой нитью, скручивающейся в «настоящем» из двух волокон – «духовного» и «материального».

      «Великолепие рисунка» позволяет судить о том, насколько проникло одно в другое, насколько материальное было подвержено воздействию духовного. Другими словами, какова степень проникновения духовного в материальное, т. е. насколько осмысленно ставшее бытие.

      Имеем ли мы такой рисунок будущего в настоящем? Очевидно, что нет.

      Поскольку же, кроме знания единства, субъект истории ничего не имеет, поскольку ему в будущем может открыться только это же самое единство в его универсальной форме – идее. Отсюда и фундаментальная роль идеи в постижении «бытия-в-будущем». Но постижение «бытия-в-будущем», посредством идеи не может опираться на мёртвые остатки символов, как это происходит с постижением «бытия-в-прошлом», ибо оно (постижение), завороженное иллюзией множества возможностей «будущего», рассматривает «бытие-в-прошлом» и «бытие-в-настоящем» как недостаточные и ущербные в этом отношении, как уже осуществившуюся для «бытия-в-будущем» ущербную действительность, воплотившую только одну возможность. Иллюзия богатства требует постоянного желания подтверждения в настоящем, оправданности намерения избрать предполагаемую, ожидаемую возможность. А такое подтверждение («Я убедился!») возможно, только через опыт, т. е. через обращение к становящемуся бытию, т. е. СИМВОЛУ. Отсюда и такая роль опыта во всякой обращённости в будущее, во всякой попытке постигнуть «бытие-в-будущем».

      Запрашивающий «бытие-в-будущем» в виде идей напоминает игрока, поставившего на то или иное «очко» и ждущего с нетерпением – на каком же числе остановится крутящийся диск рулетки.

      Из сказанного следует, что «бытие-в-настоящем» есть всегда запрашивание (вопрошание) «бытие-в-будущем». Это есть всегда перенос, экстраполяция идеи единства в будущее. Заброшенная «идеальная» сеть вытаскивается в настоящем и опытно проверяется на предмет попадания в неё ожидаемой возможности. Именно наличие «множества» возможностей в будущем являются разгадкой «бытия-в-будущем»: его постижения.

      § 5. Хронос – аксис

      Прельщением «бытия-в-настоящем» обычно страдают разного рода сектанства, которые уверовав подлинно в «неподлинную» неподвижность «на-стоящего», принимают его за подлинную, осуществившуюся на Земле вечность. Соблазн «нетекучестью» побеждает слабое духовное зрение.

      Иной