Исторически конус духовного освещения материи имеет «разный диаметр» в различные временные интервалы, поэтому и сама интенсивность свечения является разной. Периоды «возгорания» и «затухания» не только чередуется между собой, но и сами могут быть элементами более мощного свечения[8].
Но если от «бытия-в-будущем» не имеется не то, что готовых форм проявления духа, но и его «окаменелостей», как это наличествует в «бытие-в-прошлом», то спрашивается, как же оно становится доступно субъекту истории. Поскольку же субъекта истории интересует не само по себе «бытие-в-будущем», а лишь та его сторона, которая имеет духовную проникновенность (наполненность), постольку вопрос можно переформулировать иначе: даётся ли субъекту истории – в «бытии-в-будущем» – духовное так, как оно дано ему в «бытии-в-настоящем». Очевидно, что нет. Значит, ни о каком непосредственном постижении духа не может быть и речи, т. е. постижение будет носить заведомо опосредованный характер. Поэтому Дух не может быть дан через предвосхищение его в будущем непосредственно. И здесь мы, по существу, подходим к проблеме нового. Можем ли мы утверждать, что будущее закрывает перед субъектом все двери постижения. Нет! Возможность его постижения проистекает из Единства самого Сущего, проецирующего себя на материю посредством духовного света. Пронизывая иное (материю) духовным, единое обретает свою очерченность, границу, которая позволяет познать себя. Этим самым обретает смысл.
Если же мы признаем единство Сущего, а равно и его духовного бытия, то не возникает ли таким образом противоречия между этим утверждением и тезисом, выдвинутым выше о том, что духовное в разные промежутки времени – не равно себе? Первое допускает единство духовного, а второе как будто бы допускает его множественность. Противоречие не возникает, т. к. духовное, не тождественное самому себе в своих проявленных формах в разные промежутки времени, все равно остаётся единым духовным, т. е. обнаруживает единство по существу (качественно). Различные формы духовного сами только потому и могут быть таковыми, что все имеют своим содержанием единство. Ибо всякое отличие предполагает, с одной стороны, то, в отношении к чему оно таково, и, с другой стороны, то, что соответственно отличается. Но будучи различным настолько, оно, в свою очередь, нуждается в основании различения. Основание должно иметь отношение как к первому, так и ко второму. Другими словами, оно должно быть одинаково присуще обоим, т. е. должно составлять их подлинное единство. Таким единством для различных форм духовного будет само Сущее, являющееся источником всяких возможностей. Лосев по этому поводу замечает: «Становление ничего нового не привносит в вечное, а только даёт его в аспекте