В то, что открою.
ГАМЛЕТ:
Слушать я обязан.
ПРИЗРАК:
И отомстить, когда услышишь.
ГАМЛЕТ:
Что?
ПРИЗРАК:
Дух твоего отца перед тобою.
Скитаться я ночами обречен,
А днем томиться в пламени до срока,
Пока оно не выжжет из меня
Земную скверну. Если б не заклятье,
Какую повесть о своей тюрьме
Мы, мертвые, поведали б живущим!
Любое слово душу бы твою
Изрезало и кровь оледенило,
Глаза, как звезды, вышли б из орбит,
И встали пряди каждым волоском,
Как при напасти – иглы дикобраза.
Но уши смертных – не для вечных таинств.
О, слушай, слушай, слушай! Если ты
Любил отца когда-нибудь…
ГАМЛЕТ:
О, Боже!
ПРИЗРАК:
За гнусь его убийства отомсти.
ГАМЛЕТ:
Убийства?
ПРИЗРАК:
В убийстве и законнейшем – всё гнусь,
Но всех гнусней, всех извращенней – это.
ГАМЛЕТ:
Дай мне узнать! Нет крыльев у меня,
Но месть, любовь и помысел крылаты,
Так дай мне крылья!
ПРИЗРАК:
Вижу твой настрой.
Кем был бы ты? Мертвее жирной тины,
Чья гниль причал летейский облегла,
Когда бы не воспрянул тут. Так слушай.
Оповестили, что меня в саду
Змея во сне ужалила. Народу
Надули в уши подлых небылиц.
Ты благороден смолоду, так знай же:
Змея, чьим жалом сгублен твой отец,
Теперь в его короне.
ГАМЛЕТ:
Чуял сердцем!
Мой дядя?
ПРИЗРАК:
Да.
Кровосмеситель, похотливый зверь,
Умом змеи, подарками иуды –
Чума таким талантам и дарам,
И горе соблазненным! – королеву,
Как девку, заваливший на постель.
Каким паденьем это было, Гамлет!
Моя любовь была ль не высока?
Не шла всегда ли об руку с обетом,
При алтаре ей данным? – И упасть
До низкого натурою пигмея,
Забыв меня!
Но так же, как не сдастся чистота,
Надень порок хоть маску херувима,
Так похоть, дай ей ангела в мужья,
Пресытится и на небесном ложе:
Отбросы слаще!
Но тише! Холодком дохнул рассвет.
Успеть бы досказать. Я каждый полдень
Спускался в сад немного отдохнуть.
Во сне и подстерег меня твой дядя
С проклятой беленою в пузырьке
И влил мне в уши дьявольское зелье,
Проказу вызывающий настой,
Чье действие столь гибельно, что разом
Быстрее ртути обегает он
Природные протоки в нашем теле,
Створаживая кровь, – как молоко
Свернет щепотка едкого помёта.
И мне те муки выпали, сынок.
Как Лазарю, мерзейшею коростой
Покрыл лишай отравленную плоть
В единый миг.
Так, спящий, был лишен рукою брата
Я