сувенирные ракушки или букеты из засохших растений. В их доме не пылились на виду отдающие мещанством подарки родственников с крупными надписями пожеланий, не висели на холодильнике-стенах-мебели открытки, грамоты, медали, дипломы, не стояли кубки отца, победителя математических олимпиад, или призы девочек с соревнований уровня от первенства бани до чемпионата Московской области. Комната Александра, кроме встроенного шкафа и полок, вмещала огромную кровать без ножек, изголовий, прикроватных тумбочек и светильников на них, просторное бюро с аппаратурой того наиполнейшего набора, какой может быть у айтишника его уровня, и настольной лампой. Кожаный рабочий стул, какой всегда можно было перевести из вертикального положения в горизонтальное, соседствовал с креслом, греющим халат. Окно защищали жалюзи, заменяющие толстые портьеры. Потолок был облегчён встроенным светильником. Паркет из дубовой мозаики заменял ковёр. Подобный интерьер мог бы показаться убежищем аскета, если бы не качество утвари. Именно оно указывало на то, что хозяин комнаты любит изысканность и комфорт не меньше, чем простор и уют. «Порядок в делах – порядок в мыслях», − не раз повторяла Александру мать, объясняя, что каждая вещь должна подчиняться интересам хозяев. Иначе от неё стоит избавляться. Единственным набором вещей, что в доме держали про запас, был тот, что лежал в баре. Носовые платки выдавались расчувствовавшимся подругам дочерей, средства от аллергии или изжоги − переевшим партнёрам, презервативы – пришедшим мужам, подвыпившим и решившим продлить вечер «где-нибудь в барчонке», сигареты – тем, кому нужны в момент душевного терзания.
Рука Новикова потянулась к пачке.
− Зараза! Куда она её подевала? − выругался мужчина, не найдя в баре зажигалки. Не найдя же нужного предмета ни на кухне, ни в гостиной, где часто зажигали свечи, ни в дрессинге, где зажигалка тоже всегда лежала, мужчина вышел с сигаретой на крыльцо дома и огляделся по сторонам. Со временем загородный дачный посёлок превратился в элитный подмосковный микрорайон. Тридцать пять километров от столицы считались близкой удалённостью. Ошалевшие от гари и шума москвичи за дачу принимали даже то, что покупалось в радиусе ста километров и выше. С высокого крыльца и в тумане слева вырисовывались очертания крыши углом, какая раньше была у всех дачников. Впервые за многие годы Новиков стал разглядывать чужой двор. Приехав издалека и поздно, теперь соседи наверняка спали, как большинство людей в посёлке. Новиков пошёл к столу для курения.
− Что за напасть, − удивился Александр, не найдя, что ищет и на террасе. Кричать и злословить было для него также непривычно и непросто, как для кого-то говорить тихо и не ругаясь. В стране сегодня процветало скорее обратное: матом не бранились, на нём разговаривали. Раздражаясь, что теряет время, мужчина повернул обратно к кухне, но уже у входной двери услышал на улице мужской голос. С тяжёлым скрипом несмазанных петель при повышении интонации, и с протяжными
