Я прошла на Аськину кухню и, включив чайник, села за стол.
– Выкладывай, чем это я тебе хвост оттоптала? – спросила, положив открытые ладони на стол. – Всем, Сонька, всем! Тебе по жизни всё легко даётся. Судьба стелется перед тобой ровной и гладкой дорожкой, только лапки переставляй! Это бесит неимоверно! Ты же бездарь в нашем деле! А имя себе сделала и зарабатываешь лучше. Причём легко и непринуждённо! – заявила Ася.
– Я со второго курса универа пашу. Работаю как вол, Ася! Методично и аккуратно. По инструкции. Не торопясь и не выпендриваясь. Поэтому у меня и результат. Я никогда не приступаю к делу с наскока и всегда в приоритете у меня максимально простое и быстрое решение. Работаю как заведённая, чему ты завидуешь? – спокойно перебила я её.
Взмахнув экспрессивно руками и опрокинув при этом подставку с салфетками, Аська завопила: – Думаешь, я сижу на попе ровно и отдыхаю? Да я как негр на галерах! Только у меня всё через преодоление и напряг, в отличие от тебя!
Поломанными птичками белые бумажки салфеток легли у моих ног. Я не отводила от них взгляд. Неприятно было видеть перекошенное лицо напротив.
– А с мужиками? Ты же даже не замечаешь, как они к тебе липнут! Как смотрят! И ничего не делаешь для этого! Ты же сплошной антисекс! Посмотри на себя! Во что ты одета? Где макияж? А мужики вьются вокруг… Как мухи! – взвизгнула Аська.
Она действительно всегда одевалась ярко. Слишком. Всё слишком. И что-то нарочито откровенное всегда было в её наряде. Как на приватную вечеринку, а не на занятие в университет. Старалась выпятить. Всё выпятить. Это в девятнадцать было провокационно, а в двадцать пять уже немного вульгарно и почти смешно.
Так и не услышав моих оправданий, она продолжила под моё молчаливое изумление:
– Никита как прилип к тебе, так и домкратом не отцепишь! Думаешь, я не пыталась? Ни фига! Разочек было, и всё! Неинтересна больше! А вокруг тебя уже пять лет скачет козлом… Ася всхлипнула и уткнулись лицом в ладони.
Я подняла на неё взгляд и хотела ответить, но посмотрела на худенькие и трясущиеся плечи, на большой живот и промолчала. Что ей мои ответы? Она уже нашла виновницу всех бед. Жену её вожделенного Никиты.
– Ты давно знаешь, что Ник мне изменяет?
– Изменяет? Разве это измены? Дура ты, Сонька! Ты у него на таком высоком пьедестале, что мы всё рядом с тобой просто пыль. Одноразовые салфетки – махнула она рукой на пол.
А потом вдруг громко засмеялась, держась за живот.
– Ой, не могу! Неужели Сонечка догадалась, что Никита ходок? Не прошло и пяти лет!
А затем резко захлебнулась смехом и, зло глядя на меня, сказала:
– Только ему плевать на всех, кроме тебя! Мы так, для потребностей.
Я встала, переступила через валяющиеся на полу салфеточки и прошла в коридор. Молча обувала ботинки, шнуруя и молча застёгивала куртку. Обычную. Удобную.
– Это его ребёнок? – кивнула я в сторону живота.
Аська скривила свои губищи, увеличившиеся