Алик, уперевшись в подоконник, высунулся наружу:
– Эй, Семечкин, не иссякают ковры у тебя? Пардон, не спросил твоего имени.
– Нет у меня имени, – донеслось из темноты. – Семечкин и все.
Алик помолчал, потом сказал:
– Меня сейчас тоже только Алик зовут, неожиданно короткое имя стало. А раньше Алексей Алексеевич звали. Ты теперь где, в нашем доме живешь?
– Вообще нигде, – раздалось из тьмы. Выбивалок не стало слышно, и Алик как-то догадался, что Семечкин опять грызет семечки. – До вчерашнего дня я проживал в психдиспансере, но тот стал переезжать в другое помещение, про меня вспомнили и решили выписать.
– Я так и понял, – произнес Алик. – Значит, списали на берег. Видел, что ты даже не полностью переоделся в партикулярное платье. Распашонка диспансеровская осталась.
– Долго жил в диспансере. Тридцать семь лет, – продолжал Семечкин.
«Тогда сколько тебе сейчас? – подумал Алик. – Еще и считать не умеешь!»
– Хотя на прощание главврач сказал, что я самый сумасшедший, и таких у них никогда не бывало, – говорил Семечкин.
– Слушай, сегодня добыл серебряную копейку, вот бы ее пропить, – сказал Алик. – Хотя бы в пивняке, думаю, что немного пива за нее нальют. Как говорят в «Дупле», выпьем пива, чтоб жизнь была красива. Все, слетаю вниз.
Семечкин стоял у подъезда, и вокруг него уже белела семечная шелуха. Сразу угадав мысли Алика, сказал:
– В этом мире я больше ничего не поедаю, ничем другим не питаюсь. Хватает энергии и от семян подсолнечника, достаточно, чтоб дать необходимую энергию организму.
– Ну и дешево, – сдержанно поддержал Алик. Все-таки обязан за спасение. – Пойдем, пока пивную еще не закрыли. Рядом она, в соседнем доме, официально называется «В дупель», но народ упростил название до «Дупла».
Странный приятель шел рядом.
– Ты местный или приехал откуда-то? По лицу будто бы не наш, на Будду похож, – спросил Алик без церемоний. С психом вроде можно.
– Нет, я совсем из другого мира.
«Да, рановато тебя выпустили из дурдома, поспешили», – подумал Алик. Сказал, ухмыльнувшись:
– С другой планеты что ли?
– Нет, я не с другой планеты и не из другого пространства, и даже не из другого времени. Для вас, человеков, это необъяснимо. Вы слишком мало знаете о существующем вокруг нас мире.
– Ну да, нам, земным дикарям не объяснишь! А сюда ты зачем, на экскурсию?
Семечкин заговорил что-то совсем странное:
– Перенесен в ваше пространство, в тело простого смертного существа в наказание за мое преступление перед другими обитателями моего мира. Моими земляками, по-вашему говоря. И даже почти родственниками.
– Интересно, – все еще ухмыляясь, произнес Алик. – Потом фотокарточки покажешь? Марсиане вы что ли?
– Нет. Почему-то все об этом спрашивают. Мы во всем другие. В мире, где я жил, есть все, а почти все несуществующее можно легко создать. По вашим, по земным представлениям почти из ничего. Нет,