пока есть возможность. Потом таких только по телевизору увидишь». – Слышу: «Кто, я маньяк»? – Пассатовладелец выбрался из машины, наклонился. Растопырил руки, двинулся вперед. Можно не обладать даром читать мысли, и так ясно, что ублюдок хочет по-борцовски кинуться, схватить меня за ноги и повалить. Как это хорошо, когда можно не бояться. Какое блаженство! Эти двое еще не понимают, что с ними сейчас произойдет. Владелец красных тапочек бросился навстречу, а я его встречным, с таким облегчением. Да на! Семечкин, ты гляди, гляди как!.. Первый удар получился в переносицу. Потом изо всех сил, с разворотом, в висок. От всей души! Тот лежит на асфальте, корчится как червяк. Эти смертные против меня, бессмертного полубога! А тут второй из-за машины с битой. Оказывается, он биту в багажнике искал. Идиот! Тут совсем легко. Пока этот баран замахивается, у меня масса времени. Секунд пять – шесть. Сначала его ногой в бок, по-футбольному, будто пенальти пробил, а потом любимый удар, резко вверх, под подбородок. Так, чтобы голова мудака сразу вдавилась в шейные позвонки. Даже почувствовал на мгновение кулаком его небритую морду. Гляди! Вот так, подобным образом. И амортизация кулака при этом небольшая. Овцевод ударился спиной о машину, та аж пошатнулась. Разозлился я, говно внутри вскипело. Взялся за машину и перевернул ее, со страшным грохотом. Внутри кто-то заверещал, обнаружилось, там еще один утырок присутствовал. Спасенная с сумкой вцепилась в меня и плачет. – «Странный народ эти спасаемые от чурок, – говорю. – Вон автобус подошел. Садись и езжай». – Вот так, Семечкин! Благородный поединок за бабу. Задета дамы честь! Так это освежает! Так на душе легко стало. Никогда подобного не ощущал, сильно понравилось побеждать. Победа – это кайф! Надо обязательно боксом заняться.
