В 1901 году в Петербурге студенческие выступления усилились в связи с исключением «за беспорядки» из Киевского университета 183 студентов-обструкционистов. Солидарность с киевскими товарищами проявили сначала учащиеся Петербургского университета, а потом и других высших учебных заведений, включая Технологический институт, где учился Николай Колышкевич. Надя очень эмоционально воспринимала происходящее:
«…сегодня ночью арестовали 14 тех. [технологов – студентов Технологического института] разных курсов, но вероятно, этим дело не ограничится. 10 сходка у тех. Но что будет? Также резня, зверские усмирения! Да что же это такое! Неужели только произвол и насилие! Так вот каков девиз монархии. Знаешь, в груди что-то могучее сейчас живет, что рвется прямо наружу… Но я уверена, что правительство возьмет верх: 1. Лучшие силы переарестуют; 2. Войско всегда к их услугам; 3. Часть населения на стороне правительства… и опять получится резня… отсюда убитые, раненые. Неужели протест нельзя выразить как-нибудь иначе? <…> мне все кажется, что протест больно дорого обходится для “общества” и лучшие силы умирают, умирают молодыми, еще не много сделавши на своем веку… Вот кажется, сама бы пошла бы вперед, но только чтобы моя смерть стоила 10 лучших их сил» [18].
Видимо, общественно-политические вопросы и экономические проблемы часто обсуждались в кругу, куда попала юная Надя, оказавшись в Петербурге. Она начала активно интересоваться соответствующей литературой, читала критические статьи Чернышевского за 1854–1861 годы из «Современника», статьи по политической экономии Туган-Барановского, напечатанные в журнале «Мир Божий», и «Политическую экономию» Богданова. Конечно, затрагивая эти темы в письмах жениху, который также советовал ей подобное чтение, она как будто пыталась вырасти в его глазах. С другой стороны, очевидно, что социально-политическая проблематика ее интересовала больше, чем те предметы, что необходимо было готовить к экзаменам на аттестат гимназии.
В Петербурге Надя посещала