– Ишь, как брательник твой разошёлся, – поприветствовал Тимошку фельдшер Яков Силыч, – прямо удержу на него нет, хоть верёвкой к койке привязывай. Уж два раза прикрикивать пришлось, чтоб не баловался.
– Да он и дома такой шустрый.
Тимошка солидно пожал руку Якова Силыча и схватил пробегавшего Кирьку за подол рубахи:
– Будешь озоровать здесь – всыплю по первое число, – он украдкой показал Кирьяну кулак.
– Мороженое принёс? – вместо ответа спросил брат и скорчил недовольную рожу, когда Тимка отрицательно покачал головой. – Пойдём, что интересное покажу!
Кирьян потащил Тимошку в дальний конец больничного коридора и приоткрыл дверь в одну из палат:
– Видишь мужика? У него ноги поездом отрезаны. Помрёт скоро. Я тут поблизости верчусь, мне посмотреть охота, как его душа отлетать будет. Как думаешь, душа какого цвета? Чёрная или белая?
Он воззрился на Тимошку, ожидая одобрения. Но Тимке его оживление совсем не понравилось. Он сурово нахмурился и строго взглянул на брата:
– Не подоспей к тебе вовремя мой дядя Петя, лежал бы ты сейчас и помирал, как этот мужик. Интересно тебе было бы?
Кирька призадумался и зачесал рукой в затылке:
– Не-а, не интересно.
– То-то же. Ты чем взад-вперёд по больнице гонять от безделья, подошёл бы и спросил, чем можешь помочь этому калеке. Вдруг ему водицы испить захочется, а ты тут с кружкой наготове и стоишь.
Тимошка решительно отправил Кирьку спать, открыл дверь крошечной палаты на одну койку и подошёл к больному, выглядевшему странно коротким под просторным больничным покрывалом. Глаза несчастного были полузакрыты, а по обросшим щетиной щекам размазана чёрная грязь. В каморке было невыносимо душно. В ноздри ударил тяжёлый запах застоявшейся крови и пота. Тимошку затошнило, он подошёл к окну и попытался распахнуть тяжёлые рамы. Не получилось.
Раненый на постели пошевелился и застонал: «Пить, пить». Мальчик поискал глазами кружку, не нашёл и бросился к посту дежурной медсестры:
– Там больной без ног просит пить!
Пожилая сестрица скатывала в трубочку свежевыстиранные бинты. Она нехотя оторвалась от своего занятия и громко возмутилась:
– Твоё какое дело? Пришёл к своему брату и сиди там. Нечего по палатам скакать. Мы без тебя знаем, кто хочет пить, а кто нет.
– Тётенька, ну пожалуйста, разреши попоить умирающего, – взмолился мальчик.
– Сказала нет, значит нет, а ты мне не указ, – отрезала сестра.
От обиды у Тимошки сжались кулаки, но он не отступил.
– Когда я буду лекарем, я всегда буду помогать больным, – чуть не закричал он.
В тихом коридоре его возглас прозвучал так громко, что из соседней палаты высунулся Яков Силыч.
– Почему шум? – спросил он строго.
– Мальчишка