Спустя полчаса, оставив позади берег, мы выходим на одну из окраинных, застроенными частными домами улиц, и идем по ней обратно.
Дома аккуратные, с высокими черепичными крышами и зелеными палисадниками вокруг.
Ты проснешься на рассвете,
Мы с тобою вместе встретим,
День рождения зари.
Как прекрасен этот мир, посмотри,
Ка-ак прекра-асен, этот мир
доносит откуда-то ветерок слова популярной песни, и мы проникаемся лирическим настроением.
Впрочем, длится оно недолго.
Со стороны одного из домов раздается пронзительный визг, из калитки выбегает женщина с орущим младенцем на руках и мчится в нашу сторону.
– В чем дело? – останавливается лейтенант. – Нужна помощь?
– Да, – всхлипывает она, – угомоните мужа.
– За мной! – оборачивается начальник, и мы рысим к калитке.
За ней небольшой садик, а во дворе качающийся во все стороны здоровый бугай с топором в руках.
– Брось! – приказывает лейтенант и нервно лапает кобуру.
В ответ тот что-то злобно орет по – эстонски, затем поудобнее перехватывает свое орудие и делает несколько неверных шагов навстречу.
– Взять! – следует команда, и мы с Валеркой прыгаем на дебошира.
Вырванный топор летит в одну сторону, наши бескозырки в другую и тяжело сопя, мы заламываем руки хулигану за спину.
– В комендатуру супчика, – шлепает начальник бескозырки нам на голову, и мы, сопя, вытаскиваем вопящего прибалта на улицу.
– Во-во, пускай посидит гад! – высказывают недовольство собравшиеся у калитки соседи и успокаивают все еще плачущую женщину.
Метров через сто «гад» понемногу успокаивается, его ноги все больше заплетаются, и мужик начинает клевать носом.
Тащить почти центнер веса не подарок, и настроение у нас падает.
– Давай, давай, топай! – периодически встряхиваем мы задержанного, и тот бессмысленно ворочает башкой.
Когда наша компания минует центр, хулиган снова приходит в себя, изрыгает маты и начинает вырываться.
Нас с Валеркой бросает из стороны в сторону, и мы его едва удерживаем.
Встречающиеся прохожие с интересом глазеют на весь этот цирк, обмениваются мнениями и дают ценные советы.
Наконец, потные и злые, мы оказываемся в парке, от которого рукой подать до комендатуры и здесь разворачивается кульминация.
Вконец озверевший нарушитель, пинает Валерку ногой под колено, тот с воплем выпускает его руку, а мы сцепляемся в дружеских объятиях и рушимся в ближайший куст сирени.
– Держись! – басит откуда-то сверху Малыш, потом в воздухе мелькает кулак, и с меня стаскивают обмякшее тело.
– Вяжите, – расстегнув китель, протягивает нам брючной ремень начальник, мы быстро сооружаем