Три. Екатерина Косточкина

мне не удаётся настолько полным смысла, безрассудства и гармонии, как получается у тебя. Я никогда не позна́ю твою душу, тот смысл, который ты несёшь в каждом своём слове. Я никогда не стану тобой, а самое страшное, что, вероятно, никогда стану настоящей собой, которая принесёт в литературный мир что-то новое, свежее, живое. Мои книги останутся лежать в коридоре, а Лип вскоре устанет подбадривать меня. Всё это какая-то бессмыслица, – повторила я, – бестолковщина! Где моя точка опоры? Почему я не чувствую её под ногами? Я сорвалась, но… но… но-о!

      Мои чувства вырвались из меня, взлетели в небо и начали рассекать его с невероятной, немыслимой скоростью. Подобно гигантской механической «птице», они принялись рвать графитовое полотно на части, закручивая на нём мёртвые петли, затягивая их вокруг моей шеи.

      – Эмоции! Вот, что однажды погубит меня, – продолжила я. – Но я постараюсь выбраться из замкнутого круга, постараюсь излечиться от этой писательской лихорадки… когда-нибудь. Когда-нибудь, а пока я только проклинаю всё и всех. И не могу остановиться. Пишу и продолжаю писать, а потом бросаю своё творение в коридоре. Я совсем его не берегу.

      – Он тебе не ответит, – сонным голосом с насмешкой сказал Никита.

      – Я думала, ты спишь.

      – А я спал, пока меня не разбудили твои громкие монологи. Если не рассчитывала, чтобы тебя услышали, могла быть и потише.

      Он был прав: я не желала быть услышанной, но я хотела получить ответ.

      – Знаешь, у меня есть знакомый, который держит книжный магазин. Тот ещё мерзкий тип, знаю-знаю, – зевнул Никита, – но может, тебе стоит поговорить с ним? Я организую встречу.

      – Тот сноб, который продаёт только классику? Ещё чего!

      – Я слышал, что у него дела сейчас идут не очень и он поставил на прилавки и современную литературу.

      – Он точно не возьмёт самиздат6.

      – Не попробуешь – не узнаешь.

      Я вновь посмотрела на Джека, и мне привиделось, что он мне подмигнул. Я вздрогнула.

      – Он тебе не ответит. А ещё он не судья и уж тем более не пример для подорожания, – добавил Никита, заметив, как я метнула взгляд мимо него.

      – Ты прав. А я, возможно, слишком пьяна. Подумать только, веду разговоры с портретом мертвеца на стене!

      – Ты точно пьяна! – усмехнулся Лип. – Сделай себе кофе. – Он подошёл к плите и щёлкнул выключателем газа. – Керуак умер от алкоголизма. – Никита приблизился ко мне, крепко обнял со спины и нахально поцеловал в шею. Вот кто точно никогда не стеснялся своих чувств, но мы были друзьями, просто со временем стали так близки, отчего не видели барьеров для выражения нашей любви и заботы. – Кофе, слышишь меня? А насчёт магазина я всё же узнаю.

      – От цирроза печени, – пробормотала я.

      – Прости? – не разобрав моих слов, спросил Никита.

      – Керуак умер от цирроза печени в одном из Санкт-Петербургов США7.

      – Не романтизируй.

      – Ты же знаешь, романтика –