– Нет, спасибо. – Она закрыла дверь и оглядела свою комнату, в которой ей предстояло оставаться так долго, как это будет угодно Морозко.
В дальнем правом углу к кремовой стене была прислонена большая кровать, подходящая по меньшей мере королеве, покрытая черными мехами и синим шелковым бельем. Поверх нее лежало желтое женское платье, отороченное мехом, которое король приказал ей надеть. На противоположной стороне комнаты стоял высокий светлый шкаф с резными узорами и золотыми ручками. В углу помещения незаметно спрятались два вельветовых кресла и маленький круглый столик, а напротив в широком камине ярко трещал огонь, согревающий всю большую комнату. Эйра немного покопалась в ящиках стола, надеясь найти нож для вскрытия писем или еще что-нибудь острое, что можно было бы использовать для защиты, но там было пусто.
Сняв плащ, она повесила его на спинку стула. Как бы Эйре ни хотелось этого признавать, комната была милой и даже уютной. Немного погрев руки у камина, она подошла к шкафу, распахнула резные дверцы и обомлела от его содержимого.
Множество прекрасных платьев разных тканей и размеров. Кружевные. Шелковые. Меховые. Вельветовые. Кожаные. Она провела рукой по каждому из них, жалея, что не может показать все это Сарен. Подруга бы влюбилась в них и тут же бросилась примерять каждое. От мысли о Сарен, да и об отце сердце Эйры налилось тяжестью и тоской. Отец сейчас наверняка сидел за их общим рабочим столом и ковырял что-нибудь, что угодно, лишь бы отвлечься, как это было после смерти ее любимой матери.
Дверь тихо открылась, и Эйра сразу же развернулась – в комнату вошла Ульва, на этот раз в уже другой, алой тунике и черной кожаной юбке. В руках она несла два полотенца и ведро с мылом. Ее взгляд притянул к себе открытый шкаф.
– Я их шью для всех девушек, которые приходят сюда. Что-то вроде подарка на память, по приказу короля.
Неудивительно, что смертные распространяли такие чудесные слухи о Ледяном Короле. Они уходили с дорогим подарком после того, как их ублажал сам король, а потом, разумеется, рассказывали обо всем другим. Эйру бы симпатичное платьишко совсем не успокоило, если бы ее вот так низко вышвырнули из дворца. Но ее тяга к творчеству решила обратить внимание совсем на другое.
– Вы сами все их сделали? – спросила Эйра, проводя пальцем по кружевному рукаву.
– Да, их сшила я сама, – улыбнулась Ульва, подходя ближе и притрагиваясь к кожаному корсету. Потом она отступила назад. – Я и форму для всех во дворце шью.
– Вы очень талантливая, – сказала Эйра, закрывая дверцы шкафа. – Мы с отцом тоже всякое делаем… ну, делали. Но такой красивой одежды у меня никогда не получалось. Мы мастерим игрушки и другие поделки для ближайших деревень.
– Принесли с собой что-нибудь? – тут же заинтересовалась Ульва.
– Мне не разрешили ничего взять. – Эйра грустно поджала губы, но, вспомнив фигурку Морозко, которая на ее глазах обратилась в пепел в гостиной,