– На этот раз не только перевертыши скреблись об лед. Вокруг была деревня… и она тоже. А на земле еще много крови. – Морозко говорил совсем несвязно и сам это понимал, но изображение в его голове было слишком мутным, и он ничего не мог разобрать, кроме перевертышей и лица Эйры.
Ксезу попытался сдержать встревоженную гримасу, но получилось у него плохо.
– Уверен, скоро у вас будет еще одно видение и все наконец-то прояснится. И вы сможете принять правильное решение, ваше величество.
Прям так уж и уверен? Морозко подошел к распорядителю, возвышаясь над ним, и наклонился немного ближе к нему.
– Ты правда так считаешь? Или просто пытаешься потешить мое эго?
Ксезу опустил глаза в пол, но не дрогнул.
– Я столько лет служу вам верой и правдой, ваше величество. Разве стал бы я так вам врать?
Конечно же, нет. Его нынешний распорядитель никогда бы себе и в мыслях такого не позволил. Это предыдущий отличился, поэтому теперь он был мертв.
Морозко жестом показал ему уходить, и тот кивнул.
– Ах да, Ксезу… не привязывайся, пожалуйста, к девчонке. Она всего лишь призрак, витающий в коридоре. Все понял?
Ксезу посмотрел ему в глаза и сглотнул.
– Разумеется.
– И все же проследи, чтобы для птички обогрели клетку в восточном крыле. И поищи для нее в сундуках одежду, уверен, что-то ей подойдет.
В глазах Ксезу промелькнуло удивление, но он отвернулся и кивнул, прежде чем выйти.
– И еще, Ксезу, до ужина чтобы у нее ни капли воды во рту не было, понял?
Распорядитель вдруг нахмурился, словно пытаясь понять, что Морозко задумал, но тут же решил, что проще будет просто подчиниться. Цыкнув языком, Ксезу поспешно удалился по коридору.
Снова оставшись в одиночестве, Морозко с недовольством прошагал к ширме, за которой его ждала чистая одежда. Натянув черные брюки и зашнуровав их, он накинул белую льняную рубашку, методично закатав рукава по локоть длинными пальцами. Одевшись, он подхватил кожаный шнурок и завязал свои волосы в высокий пучок.
Не было смысла бросать Эйру прозябать одной в гостиной. К тому же уже наступило утро. Над горизонтом сверкнул первый луч солнца, окрасив землю в мягкие пурпурные оттенки. Морозко предполагал, что настроение Эйры будет лишь ухудшаться, подобно рваной ране, и становиться все ядовитее с каждой минутой – неважно, спит сейчас она или нет. Пока что ему было плевать, как она там себя чувствует, но если она станет для него проблемой и будет портить настроение ему, то придется это мнение весьма быстро изменить.
Он прошел по коридору, внутренне напрягаясь все сильнее с каждым шагом. Когда он дошел до места, где оставил Эйру, Морозко кивнул стражнику Кусаву.
– Я проверил ее один