На глаза Эвелин навернулись слезы. Анри был таким элегантным, интересным мужчиной, когда они познакомились… Она и не ожидала, что привлечет его внимание! Однажды Анри посетил дом ее дяди, визит французского графа вызвал необычайную суматоху. Анри влюбился в Эвелин с первого взгляда. Он был мгновенно сражен ее красотой и сделал ей предложение, хотя она была всего-навсего пятнадцатилетней сиротой. Эвелин не могла припомнить, чтобы кто-нибудь относился к ней с почтением, благоговением и восхищением, которые выказывал ей Анри, – полюбить его в ответ оказалось так легко…
Как же ей не хватало Анри! Муж был ее лучшим другом, ее доверенным лицом, ее безопасной гаванью. Отец оставил Эвелин на пороге дома ее дяди сразу же после смерти матери, когда ей было пять лет. Тетя, дяди и кузины никогда не воспринимали ее иначе как бедную родственницу, которую они почему-то обязаны растить. Упреки, насмешки и обиды сделали ее одинокое детство и вовсе тягостным. Ее одежду не шили на заказ – Эвелин носила жалкие обноски. Ей приходилось заниматься работой по дому, причем такими хозяйственными делами, которые еще не доводилось выполнять ни одной дворянке. Тетя Энид не уставала напоминать Эвелин о том, каким непосильным бременем стала для нее племянница, и постоянно твердила о жертве, приносимой ею ради нее. По происхождению Эвелин была благородных кровей – и все же готовила еду и застилала постели, проводя в компании слуг ничуть не меньше времени, чем со своими кузинами. Она была членом семьи, и все же ей позволяли лишь обитать на ее «задворках».
Анри забрал Эвелин из этой жизни, заставив почувствовать себя истинной принцессой. Собственно говоря, он сделал ее своей графиней.
Анри был старше Эвелин на двадцать четыре года, и все же мог бы жить да жить. Эвелин пыталась убедить себя в том, что он обрел покой, причем во многих смыслах, но Анри любил ее и обожал их дочь, но явно не был счастлив с тех пор, как они покинули Францию.
В этой стране он оставил друзей, родных, свой дом. Оба его сына от предыдущего брака стали жертвами революции и пали от лезвия гильотины. А еще революция забрала жизни его брата, его племянников и племянниц, точно так же, как и многих кузенов. Эти страдания усугублял тот факт, что Анри так никогда по-настоящему и не смирился с их переездом в Великобританию, не свыкся с тем, что ему пришлось оставить свою горячо любимую страну.
С каждым днем, проведенным в Лондоне, муж все больше ожесточался. Но, вероятно, хуже всего на него подействовал переезд в Корнуолл. Анри ненавидел Бодмин-Мур, ненавидел их дом, Розелинд. В довершение всего муж признался Эвелин, что ненавидит Британию. И не переставал оплакивать все и всех – несметные свои потери…
Эвелин задрожала. За последние четыре года Анри сильно изменился, но она отказывалась честно признаться в этом даже себе самой. В противном случае пришлось бы констатировать: