Девочка прекращает мучить заусенец. Сжимает руки в кулаки, впивая ногти в ладони. Краснеет и молчит.
Софи отпускает девочку домой, так и не дождавшись ни одного слова.
Ника быстро сбегает вниз по лестнице, надевая наушники. Забирает в открытой и пустой гардеробной свой маленький черный зон и выходит на улицу. Прохладный воздух с дождем охлаждает опаленные щеки. Становится легче дышать.
Ливень, шедший утром, превращается в изморось – в маленькие, едва видимые капли сырости, заволакивающие здания, прохожих и проезжающие мимо автомобили сероватой дымкой.
Огибая здоровые лужи на черной земле, тянущейся по обе стороны от мокрого асфальта, Ника слушает музыку и думает о том, как все поменялось в ее жизни. В прошлом году, в это же самое время она бежала домой, чтобы не опоздать ни на одну секунду. Ведь родители всегда следят за временем. В ней билось желание жить с каждым новым стуком сердца. Сейчас этого и близко нет. Ничего нет. Кроме одного единственного – страха. И… злости?
Вспомнив о новеньком, Ника замедляет шаг. Серая лужа под ногами отражает темное и размытое очертание фигуры с зонтом. Ее. Потемкина и не знает теперь, почему так рассердилась на Сафронова. Он не кричал и не говорил каких-то плохих слов в ее адрес. Спокойно сказал, что не нуждается в помощи. Так что в нем рассердило ее?
Догадка приходит внезапно, как молния, сверкнувшая где-то позади. Ее фигура, от яркого свечения, становится еще темней, отражаясь в лужах. Она – дочь своего отца. Вот почему в ней злость. От него.
Сглотнув вязкий ком в горле, девочка ускоряет шаг. Вскоре показывается ее улица. У деревянного чуть покосившего забора стоит «Тиран». Черный автомобиль с высокой посадкой, длинным кузовом и кенгурятником впереди, похож на свирепую собаку в наморднике. Только увидев машину, сердце ухает вниз, тяжелым камнем. Отец дома.
Пересилив страх, Ника входит в ограду и поднимается по ступеням. Отрясает зонт от влаги и входит внутрь, оказавшись в небольшой, но темной прихожей, которая превращается в короткий коридор и соединяет собой проемы помещений. С правой стороны ванная комната и спальня родителей, а слева зал и кухня. Ее собственный укромный уголок находится впереди, где раньше, до ее рождения, была кладовая.
Родители слышат, как она заходит в дом, потому прекращают говорить и строгий голос отца зовет дочь:
– Ника. Быстро иди сюда.
Ему не нужно повышать нотки в голосе, чтобы позвать ее. Даже если в доме будет очень шумно, она услышит его металлический скрежет слов и прибежит, чем бы ни занималась.
Как можно быстрее, девочка снимет обувь, оставляет ее стекать на коврик, вешает зонт на крючок и идет к родителям.
Кухня не шибко большая, но и не сказать что маленькая. Стены помещения обклеены желтыми обоями с маленькими коричневыми цветочками, местами они выцвели, а в углах стали выпуклыми. Напротив проема расположено окно, закрытое