Кулешов до суда был направлен на раскорчевку и работал один. Мы с помощницами хорошо сработались и стали давать двойную норму. В работе май пролетел незаметно. Мои подручные относились ко мне хорошо. Я не давал им тяжело поднимать, а ворочал сам. Они только подчищали площадку, вырубая мелкий березняк и осинник. Пни и колодины я выкорчевывал один. Думаю, что они же позаботились о том, чтобы председатель выдал мне премию за хорошую работу. И мне выдали хлопчатобумажный костюм, пару белья и рубашку. Я выглядел уже парнем, но с девушками не встречался, – было не до дружбы.
МОИ СЕРДЕЧНЫЕ ДЕЛА
Иду как-то вечером с раскорчевки, устал до последнего вздоха, голодный до тошноты. Паек давно кончился. Выдавали сразу на месяц, но точно распределить продукты по дням трудно. Крапиву вокруг огорода давно съел. Иду и соображаю, где бы раздобыть ракушек и крапивы? Хотел наварить котел побольше, чтобы хватило и на утро. Гляжу, у магазина стоят Кулешов и Скоморохов. Кулешов от суда легко отделался. За время председательства успел наворовать столько, что подкупить таких же дельцов не составило труда. Вместо тюрьмы его назначили председателем на Тюкалинку. Выглядел он молодцевато: побрит, одет, как франт, улыбка до ушей. Он окликнул меня, я остановился.
– Что ж, Николай, ты все бобылем ходишь? Живешь один, как барсук. Одному жить вредно. Спроси хоть у кого.
Хотел сказать ему, что живу один, потому что ты угробил мою мать, но промолчал. В это время я ненавидел его до скрипа зубов. Кулешов улыбался и продолжал издеватьтся:
– Надо тебе, парень, жениться. Вон бери Нюрку Фигурову. Хорошей будете парой. Лучше тебе не найти.
Фигурова Анна была девушкой некрасивой, с кривыми зубами и кривыми ногами. Ее мать звали цыганкой, потому что она занималась ворожбой. Анна была лодырем, каких поискать, но мать в ней души не чаяла – любила и баловала. Во мне вспыхнула обида. Набрался наглости и ответил:
– Наум Сафонович, Нюрку придетсч тебе брать в жены. Твоя Варвара Кузьмовна стара и больна. Нюрку ни один парень в жены не возьмет, а ей ничего не останется, как выйти за старика.
Кулешов залился в смехе и продолжал издеваться:
– Бери тогда Фросю Беленко.
От такой наглости я остолбенел. Фрося была красавица. Прекрасно пела, веселая, работящая. О такой невесте я и подумать не мог. Сделал вид, что не заметил его издевки и бодро ответил:
– Вот Фросю и возьму! На свадьбу приглашу тебя первого.
– Ну, ну, – хмыкнул Кулешов.
С тем и отправился я домой варить свой травяной суп.
В начале июля прибыл в Рабочий старшина по обставке Васюгана бакенами. Фамилия его Нестеров Степан Петрович. Ему требовались два гребца на лодку. Работа была рассчитана до ледостава.