– Ты бы тяжело дышала в ответ на это… – легким царапающим касанием он дотронулся её шеи щетиной, на её коже остался след, а по всему телу рассыпались колючие ледяные мурашки.
– Ты бы стала мокрой, если бы всё было взаимно, но… – Тимур отстранился назад, едва сдерживая довольную ухмылку.
– Смеешься надо мной? Так, значит? – теперь напирала Максим – Хочешь слышать, что всё не напрасно? – она потянула его за ворот футболки, и , перехватившись ладонями, скользнула под взмокшую ткань.
– Что ты делаешь, Максим?
– Показываю насколько всё взаимно…
– Ты уверена? – атака вновь оказалась на его стороне. И Максимилиана оказалась почти «впечатанной» в стену его разгоряченным телом.
– Уверена… – выдохнула она, не и отводя взгляда с его приоткрытых губ.
– Назад пути не будет, Максим… – осмотрительно предупредил он, едва ли сдерживая напор.
– А я не хочу назад… – прошептала она.
А потом только искры и этот момент.
Чувство словно выбросили в окно или ударили о стену.
Только момент.
Поцелуй.
И его губы. Мягкие. Требовательные. Жадные до воздуха.
– Тимур… – пыталась вклинить слово между поцелуями Максимилиана.
– Мне нравится, когда ты зовешь меня по имени, но пожалуй помолчи. Я не хочу говорить. Я хочу совершенно другого. Не занимай эти губы разговорами…
Глава 41. Без тормозов
Мамонт. Его стены видели многое, но только не двоих сумасшедших жадных друг до друга. Когда бешено болят губы, когда каждое касание отзывается болью, а щетина по коже мурашками. Когда сердце бьется так сильно, что слышно без статоскопа.
Когда желание толкает к друг другу настолько, что кажется, стены смыкаются, и рушится потолок. Когда все табу растворяются вместе с прикосновениями и проникают под кожу, в кровь. Когда разум плавится от горячих поцелуев, а ласки не хватает, словно кислорода.
Именно тогда, нам кажется, что мы сходим с ума.
– Что ты делаешь, Максим?
– Показываю насколько всё взаимно…
– Ты уверена? – атака вновь оказалась на стороне Тимура, и Максимилиана оказалась почти «впечатанной» в стену его разгоряченным телом.
– Уверена… – выдохнула она, не отводя взгляда с приоткрытых губ Тимура.
– Назад пути не будет, Максим… – осмотрительно предупредил он, едва ли сдерживая напор.
– А я не хочу назад… – прошептала она.
А потом только искры и этот момент.
Чувство словно выбросили в окно или ударили о стену.
Только момент.
Поцелуй.
И его губы. Мягкие. Требовательные. Ненасытные.
– Тимур… – пыталась вклинить слово между поцелуями Максимилиана.
– Мне нравится, когда ты зовешь меня по имени, но пожалуйста, помолчи. Когда мы говорим, случается какая-нибудь х..рня и ты