– Значит, Веном? – переспросил Тимур, улыбаясь самой искренней улыбкой.
– У них сегодня какой-то карнавал… Федя просил помочь… – не замечая Халка, объясняла Максимилиана.
– И ты не могла этого подстроить? – едва слышно спросил Тимур, размазывая черную краску по рельефной громаде.
– Даже не собиралась. Всё вышло случайно, – улыбалась Максим, едва сдерживая смех.
– Хорошо, что он хотя бы частично одет… – продолжал Вермут, за что получил многозначительный жесткий рык Халка в ответ.
Пару часов прошли в небывалой атмосфере творчества и заливистого смеха «художников». Затем изрисованный Федор издал что-то наподобие грозного «спасибо, Макс» и растворился в пространстве, будто его и не было.
Тимур не сводил глаз со своей королевы, пока она, пританцовывая, собирала разбросанные кисти и ватные диски.
– Я тоже так хочу, – внезапно начал он.
– О чём ты? – переспросила Максимилиана, обращая на него искрящийся озорным весельем взгляд .
– Порисуй на мне, – предложил он, вновь бросая ей вызов…
[1] Character (керек, кэрэк, кэрак, характер, символ) – стиль граффити, изображающий персонажа комикса, мультфильма или любого другого произведения массовой культуры, может быть нарисован совместно со шрифтовой композицией так и отдельно
Глава 21. Тонкая месть
– Порисуй на мне, Максим, – предложил он, вновь бросая ей вызов.
– Думаешь, я испугаюсь, Тимур? – откликнулась она на его выпад, делая вид, что продолжает наводить порядок в мастерской.
В её глазах вспыхнули безумные, хитрые огоньки, которые Вермут пока не научился различать.
– Почему ты должна бояться? – продолжал подначивать он. – Напротив, я думаю, что для тебя – это неплохой эксперимент. Ты обязательно согласишься.
Максимилиана повернулась к Тимуру и решительно пошла на него.
– Может, ты думаешь, что ты настолько неотразим, что я не устою перед твоими чарами? – она подошла к Тимуру вплотную.
Так, чтобы он мог слышать её аромат – с нотами имбиря и красного апельсина.
Так, чтобы он мог различить биение ее сердца – размеренное и громкое.
Так, чтобы почувствовал ее теплое дыхание на своей груди – частое и прерывистое.
– Я вообще разуверился в шансах тебя околдовать, Максим, – парировал Тимур, пытаясь восстановить нерегулярное дыхание, вызванное такой невыносимой близостью к его безумной художнице.
– Так рано сдался? – она коснулась ладонями края его футболки, медленно и играючи перебирая хлопковую ткань между пальцами.
– А у меня есть шанс? – неуверенно переспросил Тимур, слегка опешивший от ее неожиданной «атаки».
Не сводя с Вермута мерцающих серых глаз, Максимилиана ловким движением стянула с него футболку и небрежно бросила ее на пол.
Тимур замер, как вкопанный и, казалось, забыл, как дышать.
– Не