Императрица Хана прищурилась.
– А ты не дала. Напомнила о моем долге перед империей. Перед дочерью. И была права.
– У тебя есть долг. А у меня – нет. Это не моя империя и не моя дочь.
– Да, но ты теперь в моем теле, госпожа Мариус.
Если бы даже ветер затаил дыхание, тишина не стала бы глубже. Я разгневанно смотрела на императрицу, но все доводы прозвучали бы грубо, а под взглядом капитана Энеаса я не могла озвучить ни один.
– Мне не больше хочется быть к тебе привязанной, чем тебе ко мне, госпожа Мариус, но есть кое-что поважнее наших желаний. Например, доставить это… этого человека обратно к Торвашу.
Я хотела сказать, что капитан Энеас мог сам с этим справиться. И нет никаких доказательств, что седьмой Лео будет полезен, а иеромонах не был образцом совершенства, но все эти слова остались невысказанными, как и прочие.
Затянувшееся молчание прервал капитан.
– Нам нельзя задерживаться надолго, – сказал он, произнося «мы» увереннее, чем я. – Мы должны накормить его, пополнить запасы и снова двинуться в путь. Пойду принесу зажженный фонарь.
Он ушел к повозке, оставив нас с императрицей наедине и в неловком молчании.
– Мне так жаль, что мы пока не можем пойти за ней, Кассандра, я же понимаю…
– Я в твоей жалости не нуждаюсь.
Она нахмурилась.
– Проявление товарищества – не жалость.
– Это если оно – не пустые слова.
– Говоришь, пустые слова? Когда я дала тебе больше власти над моим телом, чем… – Мертвец щелкнул челюстью. – Если попытаешься убежать, загоню тебя в такие глубины сознания, что ты даже не вспомнишь, кто такая.
Она договорила шепотом, потому что капитан вернулся с фонарем и поставил его на ящик Септума.
– У меня в запасах оставалось немного хлеба и мяса. – Он помедлил. Из-за слишком яркого света я не видела выражение его лица. – При обычных обстоятельствах я бы не беспокоился, но, учитывая случившееся там, в хижине… – Его голос затих, но я и без слов заново пережила момент, когда неподвижное тело вдруг повернуло голову и посмотрело на нас, на самом деле посмотрело.
– Полагаю, мы с Кассандрой можем приглядеть за ним, пока вы будете его кормить, – сказала императрица. – Дайте Кассандре свой кинжал, она куда опытнее меня.
Мне было отвратительно такое доверие с ее стороны, так же, как и ответный вопрос потрясенного капитана:
– Вы уверены? Это не?..
– Да, уверена.
И, как будто она и в этой коченеющей мертвой плоти была его императрицей, а не врагом, капитан Энеас послушно достал кинжал из-за пояса и протянул мне. Я чуть было не отказалась, но злобно взглянула на императрицу и сомкнула свои – ее пальцы – на рукояти, еще теплой от тела капитана.
– Постарайся не причинять ему боль, если в этом не будет необходимости, но…
– Если он попытается тебя придушить, проткнуть ему руку?
Капитан чуть улыбнулся.
– Вроде