Причем момент их трусливого бегства заметили несколько человек из своих, да и сам баннерет Варширок, уже будучи привязанным к столбу, кричал на Шестопера: «Трус! Никчемность!» Значит, ему успели донести. Ну а о том, что было дальше, Райкалин и сам знал или догадывался. Поэтому взмахнул рукой:
– Стоп! А теперь ты, Ольгерд, скажи, что именно мы сделали неправильно?
Блондин выпучил глаза, не признавая абсурдности вопроса, и выпалил:
– Все! Все мы сделали неправильно! Не по-рыцарски! Надо было броситься в бой и погибнуть вместе с товарищами!
Обдумывая свою ответную речь, Василий сделал длинную паузу, заглотав неспешно десяток ложек варева. Потом попытался прошепелявить как можно проникновеннее:
– Есть сиюминутная честь, а есть – высшая! Которую доверяют беречь не каждому, и сокрыта она под страшными тайнами и защищена суровыми клятвами! К примеру, наш король, чтимый вами… – Новая пауза, во время которой в глазах парней заплескалось уважение и даже некий мистический ужас. Но это подтвердило предположение, что король в здешней стране имелся. И на него можно смело сослаться. – Дал мне особое, тайное задание! И для его выполнения позволил мне притворяться трусом, неумелым воином, избегать схваток и дуэлей, даже обманывать в вопросах рыцарской чести, вот.
И продолжил есть, ожидая реакции оруженосцев. Первым не выдержал Ольгерд.
– Но ты никогда не виделся с королем! – воскликнул он с возмущением. – И нам об этом ни словом раньше не обмолвился!
– Тайна…
– И чем докажешь, что ты выполняешь задания короля? – прищурился Петри.
– Своими умениями. И тем, что вас пожалел.
Парни переглянулись, пытаясь понять ход его мыслей. Ловкость, воинское умение и великое бесстрашие Шестопер доказал. Но при чем здесь жалость? О чем и спросили чуть ли не хором.
Теперь прищурился Василий:
– Чуть позже сами поймете. Но вначале все-таки объясните, как нам… точнее, как мне следовало действовать сегодня утром, учитывая высшие интересы государства? Давай, Ольгерд, давай! Думай и предлагай варианты, а я буду одобрять твои мыслительные потуги, если они двинутся в верном направлении.
Крепыш задумался и выдал первое рассуждение:
– Если следовало сохранить жизнь, то в бой нельзя было вступать, не зная точно численности врага.
– Угу! – И поощрительный кивок.
– И латами не следовало перегружаться, лучше бежать налегке.
Очередной кивок.
– К лошадям, которые в большой конюшне оставались возле дома старосты, тоже мчаться было бы глупо. То есть прятаться в сарае было выгоднее по причине закона о непротивлении. Дальше следовало нам… – Повинуясь жесту Василия, поправился: – Тебе отходить к околице осторожно… Разведать дорогу, просматривать и только потом…
– Не-а! Хотя шел ты по верному пути: разведать! В том числе и послав впереди себя