Его подчиненные в самом деле смотрелись жалко – одеться толком не успели, повязки на их ранах пропитались кровью… И по всему чувствовалось, что ласкового отеческого тона человека в красном плаще они боятся больше его громоподобного рева. Скорей непроизвольно, они во время казни сделали по парочке шажков назад, пытаясь спрятаться за спину своего рыцаря. Стало враз понятно: если их начнут прессовать – они сразу же постараются свалить всю вину на Шестопера. А тот, похоже, трус… был.
Скорей всего и умер – духовно и морально – на столбе, как только его начали колоть копьем. Иных живых свидетелей этого позора не осталось, но и избавиться от этих двух оставшихся будет глупостью. Кто тогда расскажет Василию, что вокруг творится? Кто растолкует новые понятия и объяснит, кто такие власнечи? Еще и арапы. И самое главное, они действительно сильно зависят от своего рыцаря. А значит, с готовностью развеют его дремучую тупость и заполнят странную неосведомленность в происходящем.
То есть в любом случае парней надо оградить от наездов местного Торквемады.
Вот Райкалин и стал действовать: вручил более плотному оруженосцу топор, худощавому – меч. И стал отходить в сторону, на край строя, прошепелявив:
– За мной!
Маршал в это время давал пояснение своим действиям баннерету:
– Все равно они заговоренные были, на любую подлость и измену способные… – И тут увидел отступающую в тылы троицу. Теперь его тон стал возмущенным: – Шестопер! А ты куда?!
Дискутировать с ним не хотелось, да и незнание законов могло только помешать. Поэтому пришлось воспользоваться подсказкой по поводу пострадавшего языка. Раскрыв рот и показав провал на месте зубов, Василий обреченно махнул рукой.
– А-а, гы-гы… – Какой, мол, разговор?
И уже пальцами показал: иду, мол, искать свои доспехи. И ребят надо одеть во что-то приличное.
Это было понято, а вот отказ поведать о самом главном вызвал дополнительные возражения:
– Стоять! Ты ведь так и не рассказал, что внутри дома. Кто там? Колдун?
Райкалин с готовностью кивнул.
– В самом деле арап?
– Ага! Ага! – Это слово выговаривалось легче всего.
– И как ты с ним совладал?
Пальцем – на топор. Ребром ладони на второго гридня, показывая, как после удара тело разваливается на две половинки.
– Да ну?! – В тоне маршала прорезалось явное недоверие. – Так просто взял и разрубил?
Кивок.
– И что с ним теперь?
Новые жесты в сторону головешек соседнего