– Очень много. Сказали, что хотят повидать мир, и, скорее всего, весь оббежать успели. А потом бац – два карапуза. Наконец-таки после стольких лет вместе. Обычно влюбленные гораздо быстрее заводят детей.
Лафрант с потаенной тоской уставился на дно кружки. Волшебнику пришлось достаточно громко хмыкнуть, чтобы отвлечь его.
– Ах, прости старика. Я задумался. Думаю, если не вдаваться в детали, то я рассказал тебе исчерпывающую историю, не так ли?
– И я благодарен за это. И был бы еще более признателен, если бы ты мне сказал, что знаешь о его последней миссии?
Лафрант отмахнулся.
– Эраз вызвал к себе Вэлианта, Карга и Брайна на тайное совещание впервые за долгие годы. После чего я никого из них не видел.
– А какие подробности этого поручения? – спросил настойчиво Ирон, хоть уже заранее знал ответ.
Лафрант натянул болезненную улыбку.
– Я пытался разговорить короля, но он в последнее время очень мрачен и неразговорчив. Все как раз началось со смуты, ну… ты и сам понимаешь. Дороги стали небезопасны. Что-то пришло в движение. Боюсь, нам недолго осталось наслаждаться миром. И, подозреваю, их задание как-то связано с этим. Что-то пошло не так. И вот, ты здесь. Кажется все. Мой рассказ окончен.
Лафрант допил оставшееся вино в кружке и откинулся на спинку стула.
– Спасибо за все, Лафрант. Я сообщу тебе, когда найду его, – волшебник приложил руку к сердцу.
– Ты уж постарайся. Верни его живым.
– Непременно.
Ирон встал из-за стола и покинул таверну.
Встреча в Бирлоне.
Глава четвертая. Вернувшийся.
Ночь окончательно опустила свои всеобъемлющие покровы на Бирлон. Теплый ветерок в дуэте с тихим бульканием Забвения, омывающей ров, навевали дрему на дозорных, только что заступивших на пост. Ворота были закрыты. Все желающие попасть в город или покинуть его в такое позднее время должны доказать свою личность и цель своего передвижения, иначе стража имела право не пропускать никого. Получив горький опыт, Бирлон стал намного безопасней. Все поменялось. И доверие стало роскошью. Поэтому появление на ночной дороге одинокого путника, бредущего по направлению к городским воротам, не могло не вызвать настороженности. Стражники взяли луки наизготовку и подождали, пока тот приблизится. Облачен ночной гость был в дорожную мантию, до боли напоминающую одежды Академии. Да, и когда свет фонарей со стен упал на его лицо, стало очевидно, что перед ними не обычный смертный. Время касалось его лица едва ли раз в десятилетие и с исключительной бережностью, словно скульптор к своему шедевру. Путник бегло осмотрел воду под мостом, стены и, в заключение, стражу. Последним, разумеется, стало не по себе, как всегда бывает, когда взгляд создания видит тебя, словно насквозь, и вызывает непреходящее ощущение присутствия.
– Никаких сожалений для тебя! – он с вызовом бросил слова реке.
И ее гладь исказилась тревожной рябью.
– Назови себя! –