– До скорого, – произнесла она с негаснущей натянутой улыбкой.
– Владимир, Владимир, а мы еще увидимся?
Юноша уже у выхода удивленно оглянулся назад.
– Конечно, – сказал он и скрылся за дубовой дверью.
–До свидания, Таня, – еще донесся голос доктора. И все стихло.
Вилковский и Камашов ушли. Дедуля сидел и смотрел на нее печальными глазами, устало перебирал сухими губами, с ним вдруг случился момент внезапного просветления.
– Ты поедешь с ними? – еле вымолвил он, тут же раскашлявшись.
– Да, я…я поеду, – все затихли. Дедушка уже встал с кровати, что было уже редкостью. – Дедушка, не сердись.
– Ты думала, что они могут тебя обмануть?
– Я думала, конечно думала, дедуль. Мне восемнадцать. Если что-то случиться, это будет на моей совести.
– Езжай…
– Стой…Правда? Ты не возражаешь? – спросила Таня с какой-то недоверчивостью и всегдашней растерянностью.
– Когда-нибудь ты станешь, как и я. Будешь еле держаться на ногах. И что ты тогда вспомнишь, что сможешь? Только сказать тоже самое своим внукам. Езжай. Они не обманут тебя, нет.
– Я…я уверена в этом.
Весь последующий вечер девушка только и мечтала о наступлении утра. О том, как уедет она с прекрасным незнакомцем в город будущего. Где станет самой элитной «женщиной всея Руси». При этом в роли прекрасного незнакомца она представляла Владимира. Ну случилось все конечно же не так.
Уже с вечера все собранные набитые тюки стояли прямо рядом с дедушкиной кроватью. Таня же ночевала в дальней комнатке. И вот в 6 утра к ним постучали в дверь. Но девушка конечно же этого не услышала. Стучали громче и строже, то в окно, то в дверь. Продолжалось это около 5 минут, после чего Таня все же проснулась, вскочила и бросилась к дверям. Дедушка снова был в забытии. За ночь ему стало хуже. Да и еще одна неприятная новость. Встретил Таню не Комашов, как предполагалось в ее воображении, а худощавый деревенский парнишка, «еще с пеленок», да к тому же на полуразваленной телеге.
– Татьяна Васильевна Наумова? – жутко заикаясь, приблизился он.
– Я! Татьяна Васильевна. А вы…
– Я довезу вас до-до-до города.
Таня неуклюже забралась в телегу, затащила тюки. Заикающийся пытался ей как-то помочь, но и она не промах, стала отмахиваться и делала все сама. Крикнула дедушке «пока», но, как и следовало ожидать, ответа не последовало. Она крикнула «Стойте!» и, спустившись на землю, также неуклюже побежала обратно в дом. Через минуту она снова показалась, а из двери, открытой нараспашку, виднелся клочок бумаги на столе- записка.
– Очнется, прочитает. А то, как это я уехала не попрощавшись. А так, считай, что и попрощалась даже, – проговорила Таня, в очередной раз залезая в телегу. Очевидно ей, однако, было еще то, что дедушка очнется, обязательно еще придет в себя и прочитает ее записку. Девушка горестно