– Да мне пофиг, – оборвал я перечисление знакомых девушек, – отсыплю, только не ной.
Миша посмотрел на меня, видимо, решая в каких словах изъявить свою благодарность, но вместо этого вдруг спросил:
– Кот, а чего у тебя нет девчонки? Сколько уже прошло после Марины? Месяц? Два?
Вопрос был не из приятных. Последняя девушка, с которой я встречался, неожиданно бросила меня, не объяснив причин, и лишь позднее я узнал, что она нашла какого-то крутого «папика», которого постоянно охраняли несколько человек.
– Не встретил свою любовь, – получилось как-то слишком пафосно но, уж как получилось.
– А ты вообще, можешь кого-то полюбить?
Я удивленно уставился на Мишу.
– Ты чего, Микки?
– Ничего. Просто я помню, что тебе было по фигу, что Маринка бросила тебя. Я бы так не смог.
– Это ты. У тебя всегда драма и разрыв селезенки, – выражение моего лица в этот момент было надменным, во всяком случае, мне хотелось, чтобы оно было именно таким.
– Я и говорю, что ты не способен любить. И вряд ли научишься этому.
– Нет, – что-то колыхнулось на дне моей вовсе не переполненной любовными историями памяти, – была у меня девушка. Давно. Мы даже любили друг друга.
– Да-а?! – Удивленно протянул Миша, – А как ее звали?
Я засмеялся, и хлопнул его по плечу:
– Не помню. Давно это было.
– А-аа, – кажется, он не поверил мне, – ну, ясно…
Мы замолчали, думая каждый о своем. Не знаю, о чем думал Миша, но я пытался вспомнить, как звали ту девочку, смотревшую, как мы уезжаем. До сих пор помнились застывшие в ее глазах слезы…
– Слушай, Кот, мож, пожрем? – Микки перебил мои воспоминания и, в ожидании положительного ответа, заискивающе посмотрел мне в глаза.
– Сейчас? – Есть не хотелось. Честно говоря, вообще не хотелось что-либо делать. Вот так просто посидеть в тихом месте на улице, наслаждаясь последними теплыми днями бабьего лета, и ни о чем не думать, никуда не торопиться. Но Мишку недаром за глаза называли занудой. Хотя, кажется, я ему и в лицо говорил, когда особенно доставал.
– Жрать охота, с утра не ел, – для убедительности он даже потер плоский живот.
– Так еще ж одиннадцати нет! – Меня так тяготила перспектива тащиться куда-то, что я даже не пожалел нескольких слов для того чтобы этого не случилось.
– И чего? Это ты спишь до вечера, а я сегодня уже в восемь на ногах был. Съездил в Тушино, купил гидры, приехал…. Ну, Кот, давай сходим в эту вашу кафешку, тут же рядом, а?!
Зануда – он и есть зануда. Я понял, что посидеть он не даст и, вздохнув, тяжело оторвался от скамейки.
– Ладно, – я увидел, как у него загорелись глаза, – пойдем. Заслужил…
Мы дошли до кафешки, больше напоминавшую столовку советских времен, чем гордо светящееся на побитой временем вывеске слово «Кафе». Единственный плюс заведения был в том, что меня здесь знали и порой,