– Быть этого не может!.. Графиня, вы ли это? – воскликнул он по-русски.
Евгения Петровна пригляделась повнимательней, сердце ее забилось: за рулем парижского такси сидел князь Владимир Марковский, один из близких приятелей Константина, известный в Петрограде тем, что его старший сын сватался к великой княжне Татьяне и получил решительный отказ. Татьяна считала его слишком легкомысленным и беспутным. Впрочем, он, как и его отец, пользовался в высшем свете большим успехом.
– Какими судьбами?!
Графиня, засмеявшись, покачала головой, дивясь таким поворотам судьбы. Она уже не раз видела на парижских улицах знакомые лица, а двое шоферов такси оказались русскими. Русские аристократы, прекрасно воспитанные, обходительные, но ничего не умевшие, могли заработать себе на пропитание только за рулем такси. При виде князя Владимира на нее нахлынули воспоминания, одновременно и горькие, и сладостные, и она со вздохом рассказала ему, как они с Зоей сумели покинуть Россию. Сам князь попал в Париж тем же путем, но подвергался на границе несравненно бо#льшим опасностям.
– Вы остановились здесь? – Он показал на отель.
– Пока да. Но нам с Зоей скоро придется снимать квартиру.
– Ах, так и Зоя с вами?! Да ведь она совсем еще ребенок. А Наталья? – Князь, как выяснилось, ничего не слышал о гибели жены Константина, которую всегда считал женщиной необыкновенно красивой, но вздорной.
– Ее убили... Всего через несколько дней после того... как погиб Константин... И Николай, – медленно, с трудом ответила графиня: ей больно было произносить дорогие имена, тем более что князь был дружен с ее сыном.
Владимир скорбно кивнул: он сам потерял двоих сыновей, а в Париж приехал с незамужней дочерью.
– Примите, графиня, мои...
– Да-да, несчастье никого не обошло стороной. Но ужасней всего судьба государя. Вы что-нибудь знаете о нем, об Александре?..
– Ничего, кроме того, что они все еще содержатся под стражей в Царском, и один бог знает, сколько еще продлится это заточение. По крайней мере, там они если не в безопасности, то хотя бы дома. – В России больше никто не мог считать себя в безопасности. – Вы намерены остаться в Париже? – Русским эмигрантам больше некуда было податься, и с каждым днем прибывали новые и новые толпы беженцев, переполняя и без того густозаселенный город.
– Да, по-видимому. Здесь все-таки лучше, чем где-нибудь еще. Здесь нам ничто не угрожает, и я могу не трястись за жизнь Зои.
– Я подожду вас, Евгения Петровна? – спросил князь, остановив машину у входа в ювелирный магазин.
От звуков русской речи сердце графини начинало биться сильней – к ней ведь так давно никто не обращался по имени и отчеству.
– Вас это не слишком обременит? – сказала она, хотя ей бы очень хотелось, чтобы князь Владимир дождался ее возвращения и доставил домой, в отель, особенно если при ней будут деньги, вырученные от продажи колье.
– Ну что вы, нисколько!
Он открыл перед графиней