– Надеюсь, что недоразумение по поводу Бердска мы уладили. Ведь так? – Арчибальд пошарил глазами по столу и, выбрав желто-розовую грушу «Аббат», поднес ее к носу. – Ах, какой запах! Настоящий итальянский запах: солнце, виноградники, море… И женщины. Ты давно был в Италии, Родион?
– Давно. Некогда мне, Арсений Иванович, по заграницам шляться. А бабы и у нас в Сибири хорошие есть.
– Патриотизм, это правильно. Так ты передай Резо наш разговор. Думаю, он будет доволен.
– Передам слово в слово.
Лежащий на столе ярко-красный айфон забренчал «Мурку» – Родя любил душевную музыку. Он покосился на Арчибальда, но взял трубку:
– Я слушаю.
– Босс, у нас проблемы, – произнес гнусавый голос.
– Подожди, Антип.
Волчок изобразил кривую улыбку и, отодвинув стул, вылез из-за стола.
– Арсений Иванович, прошу прощения – срочные дела.
– Дела, это святое, – понимающе отозвался Арчибальд.
– Извините, я сейчас.
Родя бочком добрался до двери и, открыв ее, вышел в зал с бассейном. В воде плескались три обнаженные девушки. Бандит прошлепал босыми ногами по деревянному настилу в дальний угол и прижал трубку к уху.
– Ну чего там?
– Нас накрыли менты.
– Не понял.
– Менты, говорю, накрыли. Подъехали к хате, ну и… Нам пришлось стрелять.
Волчок поиграл желваками.
– Вы что там, охренели? Я же велел все сделать тихо.
– Так мы и делали тихо, – плаксиво произнес Антип. – Наркош зачистили, чтобы под ногами не путались, начали работать с девкой. А тут менты. Прямо как снег на голову.
– Что за менты?
– Вроде бы пэпээсники. Ну и – пришлось стрелять. У нас же там три жмура лежало.
– Ну и?
– Хреново вышло. Корня завалили, с Пельменем даже не знаю что. Его, вроде, тоже подстрелили. И вроде бы на «скорой» увезли. Я сейчас пробую пробить, что с ним. Мне бы…
– Да хрен с ним, с Пельменем! – оборвал Родя. – Девка как?
– Не знаю.
– Как, мать твою, не знаешь?!
– Ну, не знаю, босс. Она в отключке была, после того как Корень ей транквилизатор вколол. Сейчас, говорит, как миленькая запоет. А она взяла и отрубилась. Ну а тут эти менты. Я еле ушел. Там и сейчас ментов полно.
– Стоп, не тараторь. Она сказала хоть что-то?
– Нет, ничего. Крепкая, сучка. Молчала, как партизанка.
Волчок набрал в легкие воздух, затем медленно выдохнул, глядя в потолок.
– Слушай, Антип, землю рой, но девку мне