– Содоме? Серьезно? – Мне едва удалось сдержать ухмылку. Неужели он действительно собрался отсылаться к Библии каждый раз, когда говорит об Имоджен?
Дядя Гулливер покачал головой.
– Это название места, куда ездила Имоджен.
Я никогда раньше не слышала о нем.
– Это в Нью-Йорке?
– Так некоторые люди называют поселение недалеко отсюда. Город греха, куда бы я никогда не отправился по своей воле. Я слышал, твоя сестра искала там удачу в «Роковой петле». Это место для заблудших душ.
– Заблудших душ, посещающих ваши богослужения? – язвительно спросила я. Учитывая, что он жил в старейшем ирландском районе Нью-Йорка, которым правил второй по старшинству сын клана Девани, я сомневалась, что он перестал быть духовником ирландской мафии. Мне бы хотелось, чтобы мама была более откровенной в своих рассказах. Мне не нравилось работать вслепую.
Выражение лица Гулливера стало настороженным.
– Многие люди посещают службы. Тебе тоже следует это делать. Это пойдет на пользу. Твоя мать слишком часто избегала церкви.
– Я схожу в церковь завтра, хорошо? – Я надеялась завоевать его благосклонность. У дяди Гулливера были связи, которые действительно могли помочь мне в поисках. – Ирландцы до сих пор вам во всем исповедуются, не так ли?
Если бы кто-то из них был причастен к исчезновению Имоджен, то этот человек признался бы дяде. При мысли об этом по моему телу пробежал леденящий холод. Мама ожидала худшего, но у меня все еще была надежда.
– Я дал клятву и не нарушу ее.
– Клятву перед Богом или перед Девани?
Выражение его лица стало жестче.
– Моя жизнь посвящена Богу.
– Тогда помогите мне. Скажите, признавался ли вам кто-нибудь из мафии в чем-нибудь, связанном с Имоджен?
– Я связан своей клятвой, Эйслинн. Некоторые вещи важнее земных дел.
– Даже важнее семьи?
– Даже ее! – отрезал он. – Тебе пора идти спать. Богослужение начинается в девять.
Он встал, завершая наш разговор. Я поднялась со скамейки и поплелась в свою комнату. Сев на кровать, я позвонила маме, и если бы деньги не были проблемой, я бы позвонила ей еще раз, просто чтобы услышать ее голос и почувствовать себя ближе к дому. Даже спустя час после того, как я легла на мягкий матрас, я все еще не спала. Большую часть полета я дремала, поэтому приземление в Нью-Йорке и пребывание здесь с дядей Гулливером теперь казалось мне чем-то сюрреалистичным. Вроде сна, из которого я очень хотела вырваться прежде, чем он превратится в кошмар.
Дядя Гулливер разбудил меня очень рано, чтобы мы могли подготовиться к богослужению. Я надела единственный подходящий наряд, который взяла с собой: белое летнее платье с пуговицами спереди. Оно доходило мне до колен, а рукава спускались до локтей – достаточно целомудренно для церкви. По словам мамы, это делало меня похожей на примерную ученицу католической школы. Еще я взяла с собой белый кардиган, но сегодня должно было быть тепло, как и всегда в сентябре.
Церковь