Всё ещё ничего не понимая, но уже интуитивно ощущая, что где-то глупо села в лужу, я вцепилась в свой стакан с чаем и принялась старательно помешивать отсутствовавший в нём сахар. И на протяжении всего рассказа господина Керема, последовавшего далее, я не проронила ни слова.
Раньше Ольгин свёкор, окончивший в юности сразу два факультета одного из европейских университетов, исторический и искусствоведческий, а впоследствии – уже на родине – получивший, по настоянию родителей, образование и в сфере юриспруденции, возглавлял небольшое столичное подразделение полиции. Оно занималось делами о незаконной добыче и обороте исторически значимых ценностей.
Имя и карьеру на этом поприще он сделал очень быстро. Ловля преступников, промышляющих махинациями с объектами всех исторических периодов, от Османского до Древнегреческого (ничего удивительного, значительная часть истории Древней Греции вершилась на территории современной Турции), была делом его жизни.
Господин Керем при этом часто направлялся высшим руководством в длительные командировки, в том числе в приграничные территории. Не исключая и восточные неспокойные горные рубежи, ведь бесценные раритеты зачастую ввозились и вывозились в зависимости от ситуации и пожеланий нелегальных покупателей именно на этих обширных и трудно просматриваемых участках.
Если вам кажется, что люди, незаконно добывающие и продающие древние мраморные статуи, куски стен с раннехристианскими фресками или золотые кофейники из османских дворцов, – это милые скромные ребята, нервно протирающие носовыми платочками запотевшие от стресса на допросах очки, то вы сильно заблуждаетесь. Огромная, а порой и баснословная стоимость продаваемых ими на чёрном рынке объектов часто делает из этих людей законченных бандитов и беспринципных убийц. А сложнейшие, растянутые по времени и географии операции, планы-перехваты, перестрелки и крупные задержания становятся обычными буднями для полицейских, которые с ними борются.
Господин Керем был так увлечён своей опасной, но любимой работой и так редко проводил вечера и выходные, не говоря уже о почти отсутствовавших отпусках, с семьей, что упустил драгоценное время, даже не заметив, как его молчаливая красавица жена стала угасать на глазах. Прозрев лишь, когда ничего уже было сделать нельзя.
Он остался работать в полиции, но ушёл