Мама иногда называет тетю Аллу ‑ «Лея», но я не знаю – почему. Мама мне этого не объясняет.
Я снова ловлю на себе взгляд бывшего блондина. Как же его зовут?.. Он абсолютно равнодушен ко всему, что стоит на столе. Он сидит и смотрит только на меня. И смотрит он ободряюще, будто говорит: «Не беда, принцесса! Всё будет хорошо». Я вспомнила! Вспомнила, как его зовут! Это дядя Кирилл. Он работает вместе с мамой и папой. Вернее, служит.
Перед глазами проявляется мама. Она зачем-то вклинивается между мной и дядей Кириллом, и я теряю с ним зрительный контакт. Теперь я вижу только маму. Смотрю на неё снизу вверх. Смотрю и вижу, что она расстроена. Очень. Я вздыхаю, понимая, чем именно она недовольна. Она недовольна моим поведением «несносного сорванца». Так она иногда меня называет, непременно добавляя, что «девочка должна быть послушной, степенной и возвышенной, как принцесса, а не вот это вот всё…» Она не говорит мне этого перед всеми, но я отчётливо читаю это сейчас по её глазам.
Я не знаю, что значит «быть степенной и возвышенной», но стараюсь быть послушной. Послушной и честной. Я так хочу, чтобы мама была мной довольна, но это не всегда получается. А ещё она не любит, когда я «пререкаюсь». Поэтому я молчу и, кажется, очень послушно стою, расправив плечи и приподняв голову. Стою, вытянувшись стрункой, чтобы быть возвышенной, то есть повыше. Именно так я понимаю значение этого слова. Но мама всё равно недовольна…
Щелчок перед глазами – и вот я сижу за столом в чьём-то большом, но чужом доме и пью горячий шоколад из белой чашки. А тетя Алла объясняет нам с Кудряшкой, что значит «логично». Это Кудряшка её попросила. Ведь она дала мне слово, а своё слово она всегда держит.
Картинка перед глазами снова резко сменяется следующей: теперь вижу, как стою на лужайке нашего дома. Я жду папу. Вокруг меня прыгает Китти – моя любимая кошечка – его подарок мне на семилетие. Но папа всё не приходит.
Ещё щелчок – и перед глазами – я на игрушечной лошадке. Она везёт меня по кругу, а я всё пытаюсь найти глазами маму и Пирата, который меня и посадил на эту лошадку. Я, наконец, нахожу их взглядом в толпе. Вернее, захватываю им широкую спину дяди Кирилла. Мощная, в чёрном пиджаке, она прячет от меня маму. Ветер треплет его волосы, и чёрная чёлка поднимается на ветру, как у пирата из книжки, которую мы с дедушкой недавно прочитали…
Чья-то невидимая рука снова перематывает кадр – и вот я стою в красивом саду. Вокруг меня – кусты роз – море роз разных цветов. Над бутонами порхают бабочки, но я слышу навязчивое жужжание. Оно приближается и мешает мне слышать, о чём говорят мама и дядя Кирилл. Они о чём-то спорят. Вернее, спорит мама, а он всё больше молчит. Я вижу, что мама недовольна, а он… Он спокоен. Совершенно спокоен.
Ай! Мне в палец