– Ты просто ревнивая дурочка. У меня женский коллектив, а я им начальник, не моя вина, что они по целому флакону на себя выливают.
Исчерпывающее объяснение, вот только сердце ноет от унижения и обиды.
Субботу Надя проволынила, ничего не делала, смотрела телевизор, валялась на диване, журнальчики листала. Нечасто ей такое безделье выпадало, обычно крутится как белка в колесе, а тут, ура! Каникулы. Уже два года, как Надя опять устроилась на работу. Ничего особенного она там не делала, сверяла накладные, счета-фактуры, подбивала баланс, но вот уставала почему-то, тем более, что дома ее дел никто не отменял. Виктор так и не взял помощницу по дому, как она ни просила, а ведь средства позволяли.
– Трудно тебе? Бросай работу, что тебе дома не сидится? – вот и весь сказ.
Помимо того, что дома уже все обрыдло, и Наде иногда казалось, что она, словно валун неподвижный мхом обросла, была еще одна причина, почему она с радостью ходила на работу. Виктор стал до нелепого мало давать денег, мотивируя тем, что на еду этого хватит, а тряпки ей не нужны, в магазин и по дому есть в чем ходить и ладно. Смешно сказать, но он стал ревнивым, это теперь-то, когда он уже даже не считал нужным скрывать свои похождения.
Надежда понимала, где тут собака зарыта. После тридцати Виктор как-то быстро растерял все свое благообразие. Отрастил пузцо, под глазами появились мешки, а волосы, его роскошные волосы, словно наскучив сидеть на голове, стали покидать его. В амурных делах это мешало ему мало, поскольку в этом, Надя поняла уже давно, главное не внешность, а деньги.
Деньги у него были и немалые. Нет, миллионером он не стал, но карьеру сделал, он был содиректором и совладельцем крупной торговой фирмы, в общем, не маленький человек. Гулять-то он гулял, но при этом с дикой злобой поглядывал на жену, которая вот и трудилась много, и не баловал он ее особенно, а все та же молодая, свежая, красивая уверенной, победной красой.
Безделье оказалось весьма скучным занятием, день тянулся медленно, медленно, но, наконец, все же скончался. Надя легла спать, строя планы генеральной уборки на воскресенье.
Вечером вернется муж, уехавший в пятницу с сыном за город к друзьям на какие-то мужские посиделки. Ей эти мероприятия жутко не нравились, и не потому, что, как ехидно объяснял Виктор, ее туда никто не звал, но потому, что нечего там было делать мальчику, которому едва исполнилось двенадцать лет. Сквернословие слушать, похабные шуточки? Или смотреть как пьет отец и его дружбаны, наливаясь кровью и все более теряя человеческий облик? Нечего сказать, хорошая школа мужества! А ведь именно этим объяснял муж свое непреклонное желание брать на эти посиделки сына.
– Он