Горизонт посерел, изгоняя темень ночи, и небо расцвело новым рождением. Вздыхая полной грудью, мир наполнился утром.
Снегирев сладко зевнул. Умылся холодной водой, взбадриваясь. Развел руки в стороны, пока в спине не хрустнуло, а шея сердито захрустела в ответ. Открыл окно. Прозрачный, как слеза младенца, воздух ворвался в помещение. Ветерок, дыханием расширяя стены, продул сквозняком.
Глянул на часы. До конца смены – вагон и маленькая тележка. Еще такого, тьфу-тьфу-тьфу, может напроисходить…
Снова вытянулся в кресле, застыв в неудобной позе. Лучшее, что было в ней – расположение. Строго горизонтальное.
Постепенно за дверью начали пробуждаться разные звуки, но, Сашка упрямо продолжал прислушиваться, умело совмещая это с бездельем. Пока неприхотливое безделье полу бодрствующего лечебного персонала не начало отдавать нахальством.
– Марин, а, Марин, вставать пора.
– Кому пора, – зевнула в ответ женская часть дежурной смены, – тот пусть и встает.
Когда Игорь Маратович появился в больнице, на Сашином лице не осталось следов ночного бдения. Но, его широкая улыбка показалась издевательством.
– Чего довольный такой? – в душе ведущего хирурга еще кипела злость на Снегирева. Игорь чувствовал, что его обманули. Будто Сашка украл что-то. Залез в карман и вытащил … доверие. Именно, доверие. Стоило поручиться, как тот наступил на любимую мозоль Кирилл Афанасьевича. Заведующий в почетном звании хирурга, которое и сам достойно нес, видел пунктуальность и хронологическую точность важнейшей чертой. Конечно, после самого хирургического мастерства. А Снегирев умудрялся дисциплинированность низложить с пьедестала почета и растоптать. И с мастерством возвысить те грани медицины, которые врач Советской закалки ни понять, ни принять не хотел. Да и не мог… – сутки пробездельничал?
– Пробездельничал, – согласился Сашка. Так и было. Утром девчонкам помог – не в счет. – Спокойная смена.
– У тебя всегда спокойно…
Снегирев удивленно насупился, не понимая.
– Чего хотел?
– Игорь Маратович, просьба есть.
– Просьбы через заведующего отделением, – буркнул Игорь.
– Я за Нину…
– А я за Кирилла Афанасьевича.
– Игорь… Ты чего? Я же не просто так…
– И я, Саша.
– Чего ты с утра злой-то?
– Просто так. Вчера вливание получил, сегодня – похмелье…
– А я тут при чем?
– При штанах с халатом.
Снегирев открыл рот возразить, но… говорить осталось с захлопнувшейся перед носом дверью.
– Да… Кому на Руси жить хорошо.
«Пропустить мимо ушей или обидеться?» – Пошел прочь, не замечая недоуменного перешептывания. Перебранки в отделении были редкостью. Тем более, между хирургами.
За спиной скрипнула дверь, и Снегирев торопливо выскочил на свежий воздух, будто