Горница не закружилась в безумном танце, верх и низ остались на своих местах. Пол слегка покачивался – словно дом, в котором я оказалась, стоял на воде, – но к этому движению можно было, пусть и с некоторым трудом, приспособиться. Расставив руки для равновесия, я медленно подошла к двери. Вцепилась в ручку и долго стояла, восстанавливая дыхание и злясь на саму себя – до чего ж ослабла. Хотя чему удивляться, призрак ведь ясно сказал, что моё тело умирает.
Я потянула дверь на себя и вновь на мгновение ослепла от брызнувшего в глаза света.
Дом, где я очнулась – а вернее, крохотная хижина, – и впрямь располагался на воде. Высокий, сколоченный из уложенных на пустые бочки брёвен плот служил ему основанием, от небольшой площадки перед дверью тянулись к берегу шаткие мостки, теряясь в зарослях только-только очнувшегося после зимнего сна камыша.
Берег озера, приютившего на своей глади с десяток хижин, подобных той, в которой я очнулась, густо порос ивняком – безлистные пока ветви клонились к воде, едва не касаясь её. Чуть дальше, шагах в двадцати, сплошной стеной вставал заснеженный лес. Сугробы среди стволов были тёмные и осевшие, но на ветвях снег ещё серебрился совсем по-зимнему, сиял белизной и не спешил опадать.
Из леса выбегала утоптанная, расчищенная до земли тропинка. У самого берега она ныряла в камыши, а потом выскальзывала из них и, стелясь вдоль озера, спешила к расположившемуся вдалеке длинному дому, одним боком прижавшемуся к воде, а другим – к лесу.
Вокруг не было ни души. Шелестел на ветру камыш, шуршали ветвями деревья, перекликались в обнажённых кронах предчувствующие скорое тепло птицы. Где же люди, чьи голоса я слышала из хижины? Куда они могли уйти?
Я перевела взгляд с леса на дом и обратно, затем с сомнением покосилась на покачивающиеся мостки – а ну как не удержусь и рухну с них. Впрочем, другого пути на берег всё равно нет, так что придётся либо рискнуть, либо ждать.
Постояв в нерешительности какое-то время, я с резким выдохом разжала пальцы, отпуская ручку двери, и сделала шаг. Скреплённые меж собой верёвками доски качнулись, но не так сильно, как я ожидала – покрывший озеро лёд, пусть и успевший уже подтаять у берегов, возле хижины был ещё как крепок.
Ощущение мягкой, слегка пружинящей под ногами земли едва не заставило меня разреветься от счастья. Забыв обо всём, я просто стояла и дышала, ловя ноздрями мельчайшие оттенки запахов, наслаждалась прикосновениями ветра – настоящего, живого, – к разгорячённой коже. Безумно хотелось опуститься на колени, зачерпнуть полной горстью мёрзлую землю, размять в пальцах. И долго смотреть, как водопадом сыплются из ладоней крохотные жирные комочки, полные не проросших ещё семян.
Слёзы всё-таки потекли. Я стыдливо утёрла их рукавом, хоть рядом и не было никого, кто мог бы их увидеть, и побрела по тропинке в сторону леса.
Под