Юкико устало кивнула.
Томо снова залаял, и головная боль Юкико заполыхала с новой силой.
МАЛЕНЬКИЙ ВОЛЧОК, ЕСЛИ ТЫ ПРОДОЛЖИШЬ ЛАЯТЬ, ПРЕВРАТИШЬСЯ В ПЕРЕКУС.
Буруу зарычал, протяжно, низко. Томо поджал хвост и мудро замолчал.
– И вот еще, – оживилась Юкико. Девушка достала потрепанный кожаный бумажник и продемонстрировала его собравшимся членам Кагэ. – Письмо. Мастера-политехника, починившего Петру ногу. Он был пленником гайдзинов, научил Петра немного говорить на шиманском. Если, конечно, это можно так назвать.
– Письмо от гильдийца? – Каори сузила глаза. – Кому?
– Его возлюбленной.
– У гильдийцев не…
– Это правда, Каори. То, что сообщила Аянэ. Внутри гильдии зреет бунт. Мастер-политехник, спасший конечность Петра, был одним из его участников. Послание адресовано его возлюбленной, женщине по имени Мисаки, с просьбой продолжать сражаться и свергнуть Гильдию. – Юкико вытащила из бумажника потертый лист бумаги и поднесла к свету костра. – «И я буду молиться за вас, за всех оставшихся мятежников, чтобы вы могли закончить начатое». И он желает смерти каким-то… Змеям. И вот еще. «Да настанет конец Гильдии. Да освободится Шима».
– Да умрут… кто? Змеи? – Мичи нахмурилась.
Юкико пожала плечами.
Голос Каори стал низким, напоминая шипение:
– Моего отца сейчас пытают в адской яме Гильдии из-за паучьелапой гадины Аянэ. И ты надеешься, что мы поверим ее речам?
– Ложь лучше прятать между правдой. Если в Гильдии сформировалась группа, которая хочет разрушить ее изнутри, а Мисаки существует…
– Ты хочешь, чтобы мы взялись за оружие и встали рядом с чи-монгерами?[3] – В голосе Мичи звучало недоверие.
– Ты же сама сказала, Мичи, что нам понадобится любое оружие, которое мы сумеем достать.
Акихито нахмурился, потирая покрытое шрамами бедро.
– Если в Гильдии действует группировка мятежников, они могли быть среди тех, кого мы убили при нападении на Киген…
– Верно. – Юкико уставилась на огонь, думая о кораблях Гильдии, которые она уничтожила над хребтами Йиши. – Они точно такие же, как и мы. И видят, что творится в мире. А мы их убили.
НА ВОЙНЕ НЕТ УБИЙСТВ.
Мысли Буруу нависли над Юкико грозовыми тучами.
Скажи это тем, кого они любили.
ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ВИНИТЬ СЕБЯ, СЕСТРА. ТЫ НЕ ЗНАЛА.
Но теперь мне многое известно. Мы не имеем права продолжать действовать в том же духе, Буруу. Могут они увеличить силу или нет, нам нельзя их убивать. Как-то… неправильно.
– Разреши взглянуть? – Каори протянула руку.
Юкико передала ей письмо и наблюдала, как Каори просматривает его серо-стальными глазами с холодным, как снег, выражением лица.
Томо залаял и даже пронзительно взвизгнул. Юкико вздрогнула. Проклятие сорвалось с ее губ, и она повернулась к собачке, проникая в череп Томо и готовая резко потребовать тишины.
Острые,