Возле дома управления арестованным приказали построиться в колонну по двое. Михеев Илья оказался между Петром, доводившимся ему двоюродным братом и Матвеем, он тоже был родственником, только дальним. За спиной Ильи оказался знакомый парень по имени Тимофей.
Тихо, чтобы не услышали конвойные, стараясь не двигать губами, Илья спросил мужчин:
– Мужики, я хочу бежать, кто со мной? – заметив удивление на лицах родственников и немой вопрос в глазах, он выложил свой план, – если согласны, действуем по обстановке, как только отплывем от берега метров на тридцать, раскачаем лодку. Прыгаем в воду, плывем по течению, выбираемся на берег и бежим в глушь в сторону речки Черной17. Ждите моего сигнала, я кашляну два раза.
– А если пристрелят? – тихо спросил Матвей.
– Решайте быстрее, кто согласен?
Тимофей ответил шепотом:
– Вы бегите, я же не виноват, меня все равно отпустят.
Оглянувшись, Илья обреченно взглянул на Тимофея, и тяжело вздохнув, покачал головой.
– А вы со мной? – Илья взглянул на Петра и Матвея.
Родственники подумали еще немного и, сжав веки, дали понять, что согласны бежать.
Не все люди особо верили словам капитана, что задержанных скоро отпустят, потому женщины успели сбегать домой и, наспех собрав вещи, еду, вернулись к правлению. Но конвойные, получив приказ, не подпускали людей близко к колонне, а тем более не разрешали передавать какие-либо вещи. В толпе слышались всхлипы и плачь. Нервно вели себя старики, гневно отпуская крепкие словечки. Ребятишки, поглядывая на встревоженных матерей, держались рядом с ними и плакали от страха.
Прозвучала команда и колонна людей, состоящих из тридцати пяти мужчин и трех женщин, молча прощаясь с родными, двинулась к крутому берегу Оби. В одном месте спуск к реке был пологим, там и причалили лодки для переправы на баржу. Намечалось сделать несколько рейсов на трех лодках туда и обратно. Один работник НКВД сел на носу, другой на корме, пятерых арестованных разместили на лавках между ними.
Энкэвэдэшник,