– Наглости твоей нет предела. Кому-нибудь другому забивай голову своим враньем, но только не мне.
– Михеев, хочешь, откровенно скажу, за что тебя арестовали, – вдруг предложил Романов, – так сказать по старой дружбе.
–Ну, если только по старой дружбе, – ухмыльнулся Илья.
– Не фиглярствуй, не на базаре. Фамилия Шигловский знакома тебе?
– Конечно, это капитан из нашей политчасти. А тебе-то, какой до него интерес?
– Ты общался с ним?
– Естественно. Да в чем, собственно, дело?
– Польским шпионом он оказался. Диверсию готовил, хотел секретные документы похитить и штаб взорвать. У него даже сообщники были, всех арестовали.
– Да бред это!
– Бред, говоришь, а Шигловский показания дал и все подробненько описал, как ты с ним делился секретной информацией, которую, кстати, доставлял лично Овчинникову в управление НКВД.
– Ох, как вы все гладко устелили, прям, докопаться не к чему, да вот только вранье это…
– Все-то у тебя вранье, Михеев, то Коростылев Миша у тебя один из честнейших людей, а теперь и Шигловский ни при чем. А я тебя предупреждал, ты давно уже не юноша и свое общение с такими, как Коростылевы, должен был прекратить. Ты командир Красной армии, а до сих пор сношаешься с опасным преступниками и если б я не был расторопным, ты предупредил бы заговорщиков о грозящем аресте. Что, я не прав?
– Это твои домыслы. Сейчас тебе выгодно свесить на меня всех собак. Но поразил меня ты другим, оказавшись подлецом…
– Ты – скрытый враг! И очень хорошо законспирированный. Согласись, что ты проиграл. Михеев, ты еще можешь себе помочь и своему отцу тоже, – смягчил тон Романов, – поможешь мне, я помогу тебе, и сниму с тебя самые опасные обвинения, и может быть, военный трибунал осудит тебя только за потерю бдительности…
– Я понял, к чему ты клонишь. Ты хочешь, чтобы я что-то выпытал у Коростылева Михаила. Кстати, где он сейчас?
– А ты догадлив. Коростылева с его отцом повезут вместе с вами, но только отдельно в строгой изоляции. Подсадим его к тебе или наоборот, добудешь сведения о его причастности к заговору против соввласти, будет тебе некое прощение. Илья, подумай, что тебя ждет. Я могу порвать все постановления и сказать своему начальству, что ты был и есть мой агент и твой арест был частью моего плана. Измени себя, хватит уже цепляться за осколки прошлого…
– Что ты имеешь в виду?
– Твое отношение к революции и к тем, кто ее поднял. Не будь наивен и слеп, ты же видишь, что все руководство партией поменялось в корне.
– Остались еще истинные последователи революции.
– Не смеши меня, они были представителями старой эпохи и закончили свою жизнь бездарно. Вот ты, как раз наследуешь их идеи. Ведь ты тоже не ангел, и ставил врагов к стенке за милую душу. Придут к власти эсеры, монархисты, они же тебя первым пустят в расход. Решай же, наконец, ты со мной или…
– Эх,