Над самым первым интервью мы с ней работали полгода! Актриса «мучила» меня, я «изводила» ее. «Девочки! Не ссорьтесь!» – не раз слышали мы голос «ее любимого Кремера», доносившийся из кабинета, где он работал. «Девочки», подувшись друг на друга, сталкивались лбами над набранными на печатной машинке (компьютеров в 1992 году у нас и в помине не было) листами с текстом интервью.
– Лада, опять я у вас в тексте выгляжу какой-то инфантильной идиоткой.
– Татьяна Ивановна! Вы не правы!
– Ах я не права!
– Та-а-а-ня! – В гостиной Анатолий Львович собственной персоной. – По-моему пора обедать!
И уже мне:
– Пока Татьяна Ивановна накроет на стол, мы сейчас с вами все обсудим.
И чуть позже:
– Татьяна Ивановна! Посмотрите, что мы тут наработали…
И опять все начиналось по новой…
Я ходила смотреть Татьяну Ивановну в театр (спасибо ей за это огромное, ведь именно тогда спектакль «Катрин» я пересмотрела бесчисленное количество раз), мы опять что-то наговаривали, я расшифровывала, дописывала, переписывала, и опять мы спорили в ее квартире. Порой до изнеможения.
Мне казалось, что этой сладостной муке не будет конца. Но… Как всегда это бывает в газете (даже если она не ежедневная), интервью было поставлено в номер. А это значит, что на следующий день текст должен быть подписан актрисой. Звоню домой Татьяне Ивановне.
Трубку снимает Анатолий Львович, и от него я узнаю, что Татьяна Ивановна будет дома очень поздно, потому что у нее концерт в одном из подмосковных городов.
– Что же мне делать? – чуть не плачу я.
– Как только Татьяна Ивановна приедет, она вам обязательно перезвонит.
Актриса позвонила в первом часу ночи. Она устала, это было слышно по голосу. Я, чувствуя себя чуть ли не преступницей, объяснила ситуацию.
С текстом мы закончили работать часа в три ночи.
– Я вас не могу отпустить домой. Как вы будете добираться?
Я пыталась объяснить, что живу недалеко, что ничего страшного со мной не случится.
Татьяна Ивановна проявила настойчивость, объяснив, что одной в столь поздний час ходить по улицам страшно.
– Вы останетесь ночевать у нас! Позвоните домой и предупредите!
Спорить с народной артисткой в данном вопросе было абсолютно бессмысленно.
…Я вернулась в квартиру. Интервью, превратившееся в исповедь уникальной актрисы, продолжалось.
На следующее утро прихожу в редакцию, где тогда работала. Референт главного редактора мне говорит: «Тебе звонила Татьяна Шмыга. Просила перезвонить». На часах, замечу,