Загадочная Шмыга. Лада Акимова

мы с экрана пропели?

      Я ж и плясал, весь телецентр хохотал.

      Ты же была – словно ребенок в купели.

      Я был не стар, в смысле – не плох,

      Ты ж и сейчас, как прекрасный цветок.

      Юра Васильев пошел дальше:

      Помнишь ли ты,

      Как мы в Берлине кутили?

      Лишь для тебя пробки взлетали шутя.

      Помнишь ли ты,

      Как мы с тобой танцевали?

      Словно капкан, вот наш канкан,

      Помню его, как сейчас, —

      Это был звездный час.

      – Танечка! – А это уже Шура Ширвиндт. – Нас переполняет чувство влюбленности в тебя, но все порушил этот человек. Мы завели у себя в яме убийцу, который практически наступил на горло нашей любовной песне. Мы могли бы замуровать свою яму, она нам, в общем-то, не нужна. Но наш музыкальный руководитель и дирижер и твой композитор сделал все возможное, чтобы вырвать тебя из наших сердец.

      И как апофеоз:

      – Но Кремер нас разлучил, жить нету сил!

      Она поймала на себе полный любви взгляд своего мужа. Они вместе почти тридцать лет. Живут и работают, два эдаких медведя в одной берлоге. Просто удивительно, что подобрались два таких человека. Он иногда шутит: «Слушай, нам надо с тобой расходиться, потому что у нас совершенно одинаковые мысли и желания». Это действительно так: иногда начинают говорить, причем об одном и том же. Хотя конечно же что-то ее в нем не устраивает, а его – что-то во ней. И это естественно. Это нормальная жизнь. Анатолий Львович – самый первый и самый строгий критик. Каждый спектакль подвергается тщательному профессиональному разбору. Ей это очень нужно.

      Он очень много знает, и ей с ним интересно. Правда, довольно часто бывает стыдно, что рядом с ним выглядит «малограмотной». Ну что ж, у каждого свои изъяны.

      Они по-прежнему не устают признаваться друг другу в любви. И во время спектакля, если он стоит за дирижерским пультом, – тоже. Это понятно только им двоим. А разве нужен кто-то третий?