Я перебираю оружие Эйприл, пока не натыкаюсь на плоскогубцы. Провожу рукой по нижнему краю забора и уже хочу ухватиться плоскогубцами за проржавевшую секцию, как вдруг у меня за спиной раздается мужской голос:
– Тебе ведь известно, что побег запрещен законом?
Глава восьмая
– Попробуем угадать, кто тут у нас: геймер-извращенец, которому захотелось поразвлечься с персонажем вне игры?
Я с такой силой вцепляюсь в забор, что тонкая проволока впивается в ладони почти до костей. Глупый, напуганный персонаж – вот кто я такая. Не знаю, заметно ли со стороны, но меня всю трясет. Остается только надеяться, что на карте имя этого парня светится зеленым, а не красным.
– Ну?
Что бы сказала на моем месте Оливия? Она управляла мной три года, а я даже не могу представить, как бы она ответила! Я запрокидываю голову назад. Смотрю на витки колючей проволоки. По спине, словно холодные струи дождя, течет пот.
– Мне просто стало интересно, что тут такое, – медленно говорю я.
Нет, Оливия ответила бы совсем не так. Она бы принялась дразнить противника – сначала спросила бы, какое ему дело, а потом потянулась бы моей рукой за «глоком». И плевать, что его пушка наверняка смотрит мне в затылок. Возможно, я бы осталась в победителях – пока мной управляет Оливия, обычно так и происходит. Однако в ту минуту, когда она заставила бы меня выстрелить, я бы увидела на его месте себя. Опять одна кровь и смерть.
Пожалуй, я даже рада, что не ответила, как Оливия: уж больно ей нравится подвергать мою жизнь опасности.
– Стало интересно, говоришь?
Несколько секунд я слышу только шорох сухой травы у него под ногами, а потом он приказывает:
– Повернись.
Последний раз, когда мне было велено повернуться, мой противник погиб, вцепившись себе в волосы. Тогда я не поняла, почему людоедша держится за макушку. Может быть, она чувствовала встроенное в мозг устройство?
Может быть, очень скоро я сама буду корчиться в агонии, отчаянно хватаясь за голову…
Я с трудом сглатываю и поворачиваюсь. Мои пальцы запутались в сетке, и я крепко стискиваю их, чтобы придать себе уверенности. При виде моего лица глаза у незнакомца вылезают на лоб. Он неуклюже пятится назад, а его рука, сжимающая пистолет, безвольно опускается.
– Быть этого не может… Из всех… – выдыхает незнакомец. Он проводит рукой по волосам, взглядывает на свои ноги и снова встречается со мной глазами. – Ты-то что здесь делаешь?
Почему он задает мне вопросы? А главное, почему таращится, не мигая? По идее он должен напасть на меня, попытаться ограбить – что угодно, только не мямлить нечто невнятное. На каннибала он не похож. На выжившего, впрочем, тоже. Для парня невысокий, но все же выше меня коротышки. У него темные всклокоченные волосы, темно-серые, почти черные глаза. А еще он чистый. Видела ли я когда-нибудь человека, который не выглядел неряхой, даже если только что отчаянно оттирал грязь мылом и дождевой