С фонариком в телефоне нашёл выключатели и включил свет в комнате. Бабский зефирный уголок. От обилия розового и белого цвета глаза готовы были лопнуть. На мелком столике с косметикой нашел пинцет.
Вернулся в кухню-студию и обнаружил Олеговну ровно в том же плачущем положении, в котором и оставил.
– Так, – сел я на корточки, чтобы острое колено было на уровне моих глаз. – Слушай внимательно, Маруся. Сейчас я буду вытаскивать мусор из твоей раны, сиди и не дёргайся.
– Хорошо, – всхлипнула она и еще сильнее прижала ладони к лицу.
Одной рукой прихватил ее ногу ниже колена и зафиксировал. По светлой коже побежали мурашки.
– Сейчас будет неприятно, – предупредил я и аккуратно подцепил пинцетом самый большой кусок мусора в ее ране.
Маруся тихо всхлипнула, явно стиснув зубы, чтобы снова не разреветься.
– Еще один. Последний, – произнес я, чтобы её успокоить и дать понять, что зря она так трясется. Пинцетом подцепил темный инородный кусок, торчащий из ее раны, и этим же коленом получил точный удар в нос, из-за чего меня отбросило назад на жопу, а нос прострелило тупой болью.
– Маруся, твою мать! – схватился я за нос, чувствуя, что из него хлынула кровь.
– Простите, пожалуйста, – спохватилась Олеговна, начав метаться по кухне, вместе с тем выворачивая свою аптечку. – Я на приеме у невролога всегда очень сильно дергаю ногой, когда он молотком своим…
– Я-то к тебе с пинцетом пришел, нервная, – запрокинул голову и встал на ноги, надеясь, что поток крови быстро завершится.
Олеговна, бросив аптечку, выбежала из кухни и теперь что-то валила на пол в ванной комнате.
– Вот, – прибежала она обратно. И, шурша так, будто открывала для меня конфеты, всунула мне что-то в одну ноздрю, а затем и в другую. Какой-то хренью пощекотало губы. – Удобно?
– Вроде, – опустил я голову и посмотрел в глаза пьяной панды. – А что это?
– Мои тампоны. Подошли? Мне вот с ними очень удобно. Их даже почти не чувствуешь. И кровь они отлично впитывают…
– Помолчи, Маруся. Просто помолчи, – пришлось отвести обеими руками нитки ото рта, чтобы можно было сделать глубокий вдох, попытаться успокоиться и не подавиться ниткой от затычки.
Глава 4. Михаил
– Не дёргайся.
– Больно, – пискнула Олеговна, обнимая рулон бумажных полотенец.
– Вот поэтому и не дёргайся. Быстрее закончим, быстрее освободишься.
Пришлось снять с себя свитер, чтобы Маруся перестала натягивать мне его ворот на голову.
Кое-как смог раскрасить ее коленки зеленкой. От пластыря Олеговна отказалась наотрез, объясняя это тем, что боится их отрывать. Зато теперь пару дней будет ходить с зеленкой на ногах. Из-за того, что она брыкалась, намазал я ей зеленых полос куда пришлось. Даже платью немного досталось.
– Всё. Иди, – встал я и закинул бутылёк зелёнки обратно в аптечку. Использованные ватные палочки собрал в пучок. Примерно прикинул,