Нашёл ключи, которая она каким-то образом умудрилась подбросить до клумбы, и открыл подъездную дверь.
– Дальше справишься? – протянул ей ключи, мимо которых промахнулась ее рука, а затем, когда я ей вложил связку ключей в ладонь, мимо ступенек промахнулась уже ее нога. Едва успел поймать Олеговну за локоть и дернуть на себя за секунду до того, как ее лицо встретилось с бетоном. – Этаж какой? – выдохнул вопрос ей в лицо.
– Не скажу, – гордо и тупо. Очень тупо.
– Тогда будем гулять по ступенькам, пока не протрезвеешь.
– Прогулки полезны, – с каким-то неадекватным задором взвизгнула Олеговна и стартанула по ступенькам вверх. В этот раз она смачно упала на колени, порвав чулки. Из ранок почти мгновенно начала сочиться кровь.
– Чё ж ты такая рукожопая-то, а? – задался я вопросом и в этот раз подхватил ее на руки. – Этаж? Последний раз спрашиваю.
– Шестой, – дула она мне в лицо вместо того, чтобы дуть хотя бы в сторону своих коленей.
– Тогда какого хрена ты не к лифту пошла, а по ступенькам?
– А лифт тут не работает.
– Только попробуй мне потом хоть что-нибудь предъявить по своему Кондратию, – стал я с ней на руках подниматься на шестой этаж. – За секунду спущу с шестого этажа на первый. Без лифта. Дееспособная, твою мать…
– Я сама открою, – держалась Олеговна за ручку своей квартиры так, будто её ветром как тряпку колыхало.
– Стой, где поставил, – сдвинул я ее в сторону и сам открыл дверь ее квартиры. Первым вошёл внутрь, подсветил стены телефоном и нашел выключатели. Узкая прихожая осветилась ярким светом, и в нее на ногах, как на циркуле, вошла Олеговна, рухнув задницей на мягкий бежевый пуфик. – Ладно. Дальше точно сама дееспособишься.
Сняв с ее плеч свою куртку, оставил ключи от ее квартиры, сумочку и паспорт на полке с флаконом духов.
– Я никому не нужна-а-а… – донесся мне в спину протяжный вой Олеговны, едва я толкнул дверь ее квартиры, чтобы выйти.
Твою-то мать…
– Все меня бросают! – громкий всхлип за спиной, породивший новую волну скребущих по моим позвонкам кошек.
Это не твоё дело, Миша. Ты просто доставил училку своего сына до дома. До ее дома, чтобы эта пьяная дура не наделала никаких фатальных ошибок, начиная от знакомства с сомнительными элементами в баре, и заканчивая одиночным возвращением домой через маньяка. Если бы не камеры в баре, по которым можно было понять, что вместе с ней в одном месте находился я, то хрен бы я стал так напрягаться. Но теперь, слыша вой, от которого сворачивались уши, стало понятно, что нахождение Олеговны у себя же дома, еще не значило, что вечер закончится для нее без глупостей.
– И что ты ноешь? – закрыл я дверь и повернулся к ней, нервно сунув руки в карманы куртки.
– Почему?… Почему всегда так? Те мальчики, что мне нравятся уходят к другим?
– Мальчикам? Хреновая для училки формулировка про мальчиков.