– Михалыч, сообрази-ка мне баньку. Да, чтоб все было на мази. Так… Все верно и веники. Как обычно. Двое. Нет, сегодня я со своим другом, Михалыч, – растянулся в улыбке Виктор. – Сколько времени? А ну, тогда ладно. Все. Все, ага, давай.
Подполковник положил трубку на рычаг и довольно произнес:
– Уже давно готово. Оказывается только наши там парились, еще баня не совсем остыла. Пошли, давай, Казанова. Отмывать тебя будем, – снова хохотнул он и хлопнул по спине майора.
Они прошли немного вдоль по улице и вошли в небольшой дворик. Андрей глубоко вдохнул в легкие сладкий аромат спелых яблок, будоража детские воспоминания.
Тишину прохладной ночи нарушало неугомонное пение цикад. За небольшим домом стоял немного низковатый, но добротный бревенчатый пристрой, из трубы которого вместе с дымом играя и потрескивая, словно ядра из пушки вырывались озорные искры. К ним навстречу вразвалочку приближался лысый, с округлым животом под длинной холщовой рубахой, мужичок.
– Знакомься, Михалыч, это мой фронтовой друг, разведка! – на ходу радостно выкрикнул подполковник.
– Андрей, – протянул тому руку майор.
– Ну, будем знакомы, разведка, – улыбнулся в усы Михалыч, крепко пожимая ему руку в ответ. – Там моя полы домывает, – повернулся он к Григоричу. – Вы пока в предбаннике подождите, я скоро, – и удалился в дом.
Офицеры, пригибаясь над низким проемом двери, зашли в просторную комнату с запахом свежей древесины и терпкой горячей влаги. В углу стоял свежеструганный стол с лавками.
– Раздевайся уже, – скомандовал Виктор, стягивая через голову гимнастерку.
Андрей расстегнул ремень и сел на лавку, снимая сапоги. Из бани с облаком пара вышла полная, раскрасневшаяся молодая женщина и, подойдя к офицерам, спросила по-украински:
– Може потрібно постираться гарним хлопцям? Неначе у стайні працювали.
Она одернула задравшийся подол широкого национального платья и поправила, колыхнув, большие груди в бюстгальтере.
Андрей в недоумении перевел взгляд на Виктора. Тот кивнул ему головой, снимая портки.
– Дай, она приведет все в порядок.
Майор вынул из кармана гимнастерки документы, снял наручные часы, и полностью обнажившись перед женщиной, протянул ей свою несвежую одежду. Она с нескрываемым удовольствием оглядела крепкий, мускулистый торс молодого мужчины.
– И справди гарний хлопець, – скабрезно улыбнулась хохлушка, подобрала под мышку его форму и сапоги и вышла из бани.
Григорич ухмыльнулся, и аккуратно сложив свои вещи на лавке, прошлепал босыми ногами по дощатому полу к двери парной и исчез во влажном горячем тумане. Андрей проследовал за ним. На нижней полке поверх белой простыни, он разглядел тюбетейку из войлока.
Нахлобучив ее себе на голову, он примостился рядом с товарищем, рассматривая небольшую печь со встроенным в ее жерле круглым чаном с водой. Из-под крышки выходил пар, смешанный с ароматным духом замоченными в котле березовыми вениками.
Андрей в усталости закрыл глаза, вдыхая